Возле чёрного хода магазина «Продукты» на скамейке без спинки сидит интеллигентного вида господин. Серый плащ расстёгнут, полы серыми волнами лежат на засиженных досках. Бордовый джемпер тонкой вязки, белая рубашка выглядывает из клиновидного выреза, галстука нет, из одежды торчит складчатая тонкая шея, насильственно выбритое лицо. Голову человек обхватил ладонями, упёрся локтями в худые колени. На ноги в светло-серых брюках и пестрых шёлковых носках насажены пристойные ботинки.
Это Николай Васильевич Пилатов. Профессор академии государственной службы при ком-то там, не важно при ком, он и сам забывает при ком, фантом вместо человека, сакральный образ вместо чиновника. Он заведует кафедрой основ государственной службы. Кафедру он создавал сам, больше двадцати лет назад. Первые четыре семестра студенты слушают его авторский курс «Этика государственной службы», он считает этот предмет самым важным. «Всё остальное – часто говорит он студентам, – вы легко получите в первый же месяц стажировки, но без этики вы станете плохим, вредным элементом системы, потому что власть разрушительна для личности, а этика – защитный слой, который укрывает вас от радиации власти, это – во-первых, и направляет ваши действия в отношении других людей и общества в верном направлении, это – во-вторых. Если станете чиновниками аморальными, сделаете систему ещё вреднее, если сохраните этический стержень, внесёте свой вклад в её гуманизацию и разворот к человеку».
Домой ему идти не хочется, там горько обиженная жена, конечно не желает его видеть. Он ничего не может ей предложить, она уже ничего от него и не ждёт. Больше нет между ними былой лёгкости и радости, позабыт их общий словарь понятных только им слов и выражений. Семейная жизнь, любовью затмившая закат империи, теперь затухала и меркла сама. Видеть это увядание, осязать, как полнотелая живая семья выдохлась и истончилась, было для Пилатова мучительно. Задуманное им дело только усложняло и без того их нестройною семейную историю, так что он предпочитал пересиживать вечера вне дома, размышлять и примериваться к делу во время длительных моционов по окрестностям, домой приходил только ночевать и бриться.