Скиф
На службе у царя
Боспора
Аннотация:
Вторая часть романа Скиф.
Разведчик-ликвидатор вселенец в тело юноши скифа принимает решение
помочь молодому царю Боспора удержать власть в тот момент, когда
архонты городов-полисов на юге и аристопилиты – высшая придворная
аристократия Пантикапея уже готовы к бунту. Царство вот-вот вот
распадется на независимые от столицы полисы. Наш герой намерен
творить историю, а читателю предстоит узнать, как это у него
получилось?
Глава 1
С пробуждением владыки утренняя сутолока
растаяла как иней, выбеливший за ночь крышу святилища Кибелы. После
этой суеты длинные, бесконечные коридоры с закрытыми дверями, из
которых никто не выходит, кажутся странными, нежилыми или
брошенными, будто все, кто по ним ходили, разом исчезли,
испарились, растворились в ледяной воде весеннего Понта. Обычно по
таким пустынным коридорам человек бродит в кошмарных снах,
ужасаясь, что не может найти выхода из смертельного
лабиринта.
У меня же, такое чувство, будто я
только что очнулся и прихожу в себя после месяцев бесцельного
существования. Как ни странно, но моя любовь к теневой стороне
жизни со смертью старого Сатира исчезла без следа. Счастлив уже
тем, что это задание я не провалил и сумел выжить, стал для
молодого боспорского царя товарищем. Вижу, что архонты Боспора и
чиновники при дворе ни во что не ставят молодого Левкона, но пока
палец о палец не ударил, чтобы помочь своему владыке.
Своему?..
Кажется, совсем недавно я жил с
мечтой советского офицера служить Родине, а теперь служу царю. Хоть
и службой жизнь при дворе владыки сам бы я не назвал. Так,
существование…
«Родина-мать» - это выражение я
слышал в прошлой жизни много раз. Что для меня этот образ?
Тут все просто: человек любит родную мать, а не чужую. Ведь
родная больше заботится о нем! И родину любят как родную мать, но
все дело в том, что нет теперь у меня Родины! Человек не может
иметь две родины. Ни в одном языке слово «родина» не имеет
множественного числа. И Родина моя осталась там, в будущем, в этом
мире ее я пока не сумел отыскать…
Оказавшись на положении царского
друга, я имел достаточно времени для размышлений. Кем я мог стать,
оставаясь скифом, пусть вождем? Странный вопрос если исключить мою
идейность, весь багаж которой я без потерь забрал с собой из
прошлой жизни. В этом новом мире, богатом на события и впечатления,
с глаз моих свалилась пелена, и я стал понимать, что идеи, пусть
даже самые возвышенные и благородные, теряют свою ценность в
«руках» человеческого отребья. Я бы даже сказал, что огромная
притягательная сила возвышенных идей, их способность увлекать
людей, вводить в обман так велика, что создает опасность. Увы,
человек, делающий свои жалкие открытия, не в состоянии
предусмотреть их последствий. Мои открытия, например, привели к
апатии и порабощению. Лень взяла меня в плен.
