Солдат спускался с крутой каменистой горы: порой – съезжая на ногах по гравию, порой – привычно обходя валуны и перепрыгивая с камня на камень. Одетый не по уставу в поношенную парадную рубашку с обрезанными рукавами, давно не стриженный, в серых от пыли ботинках. За плечами его болтался пустой вещмешок.
Военнослужащий, попадись он в таком виде на территории полка обладателю больших звёзд, рисковал бы получить добрую порцию матюгов, а после, со стопроцентной вероятностью, уехать на гарнизонную гауптвахту.
Но, дорога – не полк, застава – не плац. Отсутствие на постах электричества и канализации, а иже с ними – телевизоров, унитазов, душей – компенсировалось лояльным отношением офицеров к рядовому составу.
Спуск закончился, солдатик очутился на дороге. Бетонированная лента крутым виражом огибала гору, с которой он только что спустился. Солнце ещё не прогнало утреннюю тень. Нависшие с противоположной стороны дороги, скалистые пики закрывали полнеба.
Воин держался настороже. Он передёрнул затвор автомата, загнав патрон в патронник, и поставил оружие на предохранитель. Выудил из нагрудного кармана рубашки спрессованную дешёвую сигарету, тщательно размял её, закурил. Горелую спичку привычно втёр в рассохшуюся землю. Присел на гигантский камень, опасливо озираясь по сторонам.
Ага, вроде шумит машина! По звуку, афганская барбухайка. Как раз, то – что надо.
На всякий случай, солдат спрятался за валун, на котором только что сидел. Меньше всего он хотел сейчас нарваться на кого-либо из офицеров. Объясняйся потом, доказывай, что ты не верблюд.
Сначала на горизонте показался чёрный дым. Натужно одолевая подъём, старенький грузовичок медленно полз по горному серпантину. Машина, разрисованная цветами и арабскими узорными надписями, приближалась к валуну.
Воин выскочил из своей засады и принялся махать автоматом. Барбухайка1 остановилась, со скрипом распахнулась пассажирская дверца.
– Чи2, бача3?
Небритый усатый мужчина белозубо улыбался, излучая дружелюбие. Казалось, афганца нисколько не смутило внезапное появление шурави4.
Далее белозубого приветственно тряс седой бородой морщинистый старик. А, из глубины кабины, с любопытством взирал на советского «аскяра» водитель в чалме. Весёлая компания – вон, как все дружно скалятся!
