Хорошо летом в деревне Судаки
После выписки из больницы Сережа жил дома. Силы его прибывали, их становилось все больше и больше.
Незаметно прошли зима и весна. Наступило лето. Надо было куда-то ехать на отдых. Но куда? Думали, думали… Наконец, решение было принято.
Папа отвез Маму и Сережу в деревню. От города до деревни было далеко, больше ста километров.
Ехали туда долго, потому что далеко, а еще потому, что дороги не знали. Просто одна знакомая с папиной работы объяснила, куда надо ехать. В какую сторону света…
Еле-еле нашли нужное место, каким-то чудом нашли. За городом Пуховым, за селом Роицкое, за деревней Строво, совсем близко от реки Отвы располагается замечательная деревня по названию Судаки. Летом в реке можно купаться, ловить рыбу, стирать белье (вода чистая) и кататься на лодке. Хорошо, когда река рядом. Хорошо, когда лето!
Дом, где предстояло поселиться для летнего отдыха, выбрали по крынкам. Просто увидели, что крынки сушатся на колышках забора. Раз есть крынки, значит, есть и корова. Раз есть корова, можно покупать молоко! А молоко очень нужно Сереже, чтобы окрепнуть после болезни, о которой помнят родители, и иногда вспоминает Сережа.
Итак, Папа и Мама увидели крынки. Остановились у заборчика, поговорили с хозяйкой дома, побеседовали с хозяином дома, обо всем договорились и в домике их поселились, как будто всегда здесь жили.
Мама и Сережа остались в деревне, а Папа уехал в город. Ему надо было на работу.
Когда Сережа провожал Папу, он сорвал цветок-василек, который рос у обочины, и подарил его Папе.
Папа уехал. Лето выдалось жарким, дождливым и веселым. В деревне Судаки все были добрые: люди, коровы, лошади, быки… Дожди тоже были добрые, щедрые, обильные, как из ведра!…
Счастливые злыми не бывают! В той деревне, наверное, все были счастливы! И животики ни у кого не болели, и дышалось всем полной грудью!
Да! Совсем забыл сказать. Были там и не очень счастливые, а поэтому довольно сердитые домашние птицы. Их, важных гусей и индюков, Сережа вначале даже немного побаивался. Гуси шипели, когда он проходил, а индюки сердились на него за что-то, и один погнался за Сережей, бормоча что-то быстро-быстро, тряся малиновым гребнем и ругаясь по-своему, по-иностранному, то ли по-индюшиному, то ли по-индюшачьи, а возможно, по-индюковски.
