К деду с бабкой на все лето в старинный русский городок Киржач на этот раз я приехал один. В Москве мать меня проводила до автовокзала, посадила в автобус и не отходила от окна до тех пор, пока автобус не тронулся, да еще наказала водителю приглядывать за мной. Я закончил шестой класс, вытянулся за последний год, немного подкачался и смотрелся старше своего возраста.
– Да он уже большой, вон какой вымахал, с меня ростом. Довезу, не беспокойтесь, – успокоил мать водитель.
Дорогу автобус покрыл за три с небольшим часа, и в десять часов я был уже на центральной площади городка. Здесь и начались мои приключения. У дома культуры стояла небольшая группа ребят и смотрела, как играют в настольный теннис. Я подошел к ним. Одним из играющих был мой приятель Данила. Я не видел его с прошлого года. Он еще больше потолстел, но подобно ртути был стремителен и подвижен. Противником его был высокий, долговязый парень лет восемнадцати-двадцати, чем-то смахивающий на цаплю или журавля.
Класс игры у Данилы был ничуть не ниже, чем у соперника. Видно было, что уж очень хочется ему выиграть, но суетился он напрасно: Данила каждый раз попадался на одну и ту же уловку – сильно закрученную подачу – и проигрывал ее.
– Кто это? – толкнул я мальчишку, стоявшего недалеко от стола, и показал на долговязого парня.
– Фитиль! Местная шпана. На деньги играют. Ставка сто рублей, – зашептал мальчишка в ответ и зло сплюнул, – зря он с ним связался, у Фитиля никто выиграть не может.
Данила ошибся еще несколько раз и проиграл партию. Положив на край стола смятую сторублевку, он подошел ко мне. Мы поздоровались.
– Когда приехал?
– Сегодня.
– На все лето?
– Ага.
В это время Фитиль, увидев новую жертву, окинул меня оценивающим взглядом снизу доверху, от новых кроссовок до фирменной футболки с рекламой «Спартака», и предложил:
– Может, партийку сыграем?
Я неопределенно пожал плечами.
– Только я играю на интерес, – уточнил Фитиль, – ставка сто рублей.
Я вытащил из кармана купюру пятьсот рублей, ту, что дала мне мать на карманные расходы на все лето. Показывая, что мельче нет, и желая отказаться от игры, я сказал:
– Мелких нету.
У Фитиля алчно загорелись глаза. Он, не отрываясь, смотрел на деньги.
– Идет! – Фитиль сделал вид, что не понял меня и, отслюнив пять сторублевок, помахал ими в воздухе.
