– Покажи огонёк.
– Ох, милая, мой резерв и так на
донышке.
– А ты зажги и не отпускай.
– Ладно, смотри.
– Ух ты! Неужели взаправду есть
магия? Иль, ты такой крутой. Круче всех!
– Не преувеличивай, милая, мне до
Петровича как до Луны.
– Луна близко.
– К-хм.
– Иль, а как становятся магами?
– Ох и любопытная ты рыбка... Тебе
этот способ не подойдёт. И никому не подойдёт — слишком много
случайностей.
– И всё же как?
– Это длинная история.
– А я никуда не спешу!
– Ладно, расскажу, но учти, что я не
всё помню. Или не хочу вспоминать? К-хм... Ладно. Началось всё с
монеты. Но я думал, что со стриптиза...
Глава 1
— Перерыв, мне ответить надо. —
Марго быстро покинула танцевальный класс, прижав телефон к уху.
Наиль устало прислонился к пилону и
оглядел пустующий зал. Зал как зал. С одной стороны окна, напротив
— зеркала и дверь. От класса балета отличался только наличием
шестов для танцев.
В миллионный раз оценил себя в
зеркало: худой подросток с серыми отросшими волосами.
«Ни рыба, ни мясо» — мамино определение его внешности. Или
характера? Типичная русская внешность и татаро-монгольское имя.
Внешность ему досталась от мамы,
характер — от папы. Мама — высокая и худощавая блондинка, красила
волосы в темно-красный и много командовала. Папа — невысокий брюнет
среднеазиатской наружности, бесконфликтный, постоянно находился в
разъездах. Мама упрекала его: «Тебе юрту в степи и варган, и ничего
больше надо!» Папа отшучивался: «Много ли для счастья надо?»
Мама, бывшая артистка балета, ныне
завуч в Школе искусств, мечтала вырастить сына знаменитым танцором
и чуть ли не с пеленок запихнула его в балетный класс. В четвёртом
классе она насела на балетмейстера с вопросами, почему ее сын не
солист, сколько можно держать талант в тени, когда же уже он
засияет на сцене? «Или вы только богатеньких продвигаете?» Мейстер,
оскорбленный обвинением в продажности, возмутился в ответ: «Да в
нем искры нет, вы понимаете? Ему это неинтересно! Ему только
умирающего лебедя играть! Нет, чушь! Лебедь — это драма. Ему не по
силам. Шкаф на сцене играть! Или серую моль в шкафу!» — и выскочил,
хлопнув дверью, не заметив в коридоре Наиля. На этом балетные танцы
закончились.
Слова учителя до сих пор
сидели занозой в его душе. Наиль восхищался балетом, восторгался.
Это было как волшебство, магия. Балерины, как бабочки, порхали по
сцене с неземной легкостью и изящностью. Наиль хотел быть частью
этого волшебства, этой магии. Готов был пахать в зале с раннего
утра и до позднего вечера. Но, увы. Эта магия оказалась ему не
доступна. «Нет искры» – припечатал мейстер. А если нет великого
таланта в балете, то какой смысл заниматься этим дальше?
