Перед входом на станцию метро «Сокольники» молодой человек наклонился к чистой старушке, которая предлагала лакированную туфлю. «Это очень хорошие туфли», – говорила она тихо, но гордо. Туфля была коричневой, на большом широком каблуке. Аккуратное, с аккуратными очками, лицо молодого человека было растерянным; мне показалось, что он не знает, что ему предпринять. В вестибюле его ожидала, водя ногой по полу, девушка в панаме. А девушка с красной сумкой в белый горошек села на сиденье и раскрыла тетрадь с конспектами. «Деление клетки, – прочитала она. – Все живые организмы имеют ограниченный срок жизни».
На пороге магазина «Чай. Кофе» на Волгоградском проспекте, справа от двери, было много белого птичьего помёта. Я подумал, что помёт не может появиться просто так, и поднял голову. Надо мной из бетонной дыры тянулись два воробьиных птенца. Они раскрывали жёлтые клювы и по очереди чирикали. Я стоял и смотрел на них, нагреваемый зноем. В магазине было прохладно. С кресла поднялся мужчина и спросил, что мне предложить.
У турникетов станции метро «Кропоткинская» возник конфликт. Служащая метрополитена отказывалась пропустить внутрь без оплаты проезда престарелую странницу, увешанную разнообразными котомками. Нищая поносила женщину в форменной кепи интересными словами, та отвечала ей громче, между их животами двигалось красное металлическое ограждение. Старуха сунулась было в турникет, служащая проводила её с гордыми за технику интонациями: горел красный свет, и устройство сработало, преградив путь. Странница метнулась ко мне. Она поглядела на меня одноглазым лицом, прося пропустить; из её подбородка росли волосы.
– Вот пусть вас молодой человек пустит, и вшей от неё! – предупредила контролёр.
– Матерь божья Казанская, царица небесная, убери её отсюда! – просила старуха, проходя внутрь.
– Вы с ней рядом садитесь, молодой человек! – пожелала контролёр.
– Выдра ненасытная; гюрза; матерь божья, дай ей проказу; матерь божья, царица небесная, дай ей проказу; ненавистная, – распространялась нищая, спускаясь по ступеням.
На платформе женщина с забинтованной ногой делала первый шаг.
– Да как же я пойду, – говорила она окружившим её милиционерам, мужчине в штатском и сотруднице скорой помощи.
