Авторские отчисления от продажи книги будут переданы
благотворительному фонду «Русь сидящая»
Книга издается в авторской редакции
Составитель Елена Яковлева
Оформление обложки minamilk
Вступительная заметка – ответственное дело, и, разумеется, одним-единственным просмотром рукописи я не ограничился. При первом беглом чтении с экрана компьютера книжка Алексея Кащеева произвела на меня отрадное впечатление, при повторном, с бумаги – тоже, но задним числом я обратил внимание, что страниц с моей карандашной пометкой «минус» и «плюс/минус» больше, чем однозначно «плюсовых».
В ответ на эту бухгалтерию всякий мало-мальски искушенный в поэзии читатель тотчас вспомнит несколько звонких поэтических имен со сходным раскладом удач и промахов. Но я не стану испытывать здравую скромность А. Кащеева, ставя его по названному признаку в какой-либо блистательный ряд, а повторю общеизвестное: обаяние удачного произведения подсвечивает и менее впечатляющие опусы того же автора, если, конечно, и во взлетах, и в падениях ощутима его поэтическая личность. Так, впрочем, и в человеческих отношениях с их чересполосицей. Просто искусство как полигон идеального менее терпимо к промахам, но это к слову.
Стихотворения Кащеева не лирическая эссенция, а пространное повествование в рифму и без. Такая, восходящая к Слуцкому, подчеркнуто прозаическая манера позволяет в шутку анонсировать эти баллады:
Зачем одному из любовников, в случае разрыва, все бросить и ехать в Париж, на 12-ю линию Пигаль («второй вагон из центра и налево…»)?
Почему такого беспросветного юмора исполнены позывные мобильного телефона у одра смерти?
Какие навязчивые сновидения одолевают лирического героя?
Бояться ли медики смерти, с которой они вроде бы изо дня в день накоротке?
Обо всем этом и многом другом читатель узнает из книжки «18 +».
(Лев Лосев рассказывал, что держал в руках американское пособие по русскому языку с разбором пастернаковской «Зимней ночи»: Когда «мело по все земле»? Что «стояло на столе»? И т. п.) Я почему-то уверен, что умный и остроумный Алексей Кащеев не обидится на мой тон. Он ведь и сам, будто передразнивая Ходасевича, несколько на свой лад трактует тему губительного счастья падения с высоты:
Не разобьешься а всего лишь
сломаешь ногу в трех местах
два месяца и будто новый