Сгустившийся туман плотной пеленой опустился на землю, до предела затруднив видимость на дороге. Я начал сбрасывать скорость, пока автомобиль не замер на обочине. Дальше в таком молочном мареве ехать было опасно.
Не спеша, я взял с панели пачку и закурив сигарету выпустил к потолку дымное колечко, расслаблено откинувшись в кресле. Холодная пустота в душе не отпускала, стиснув ледяным обручем бившееся рваным ритмом сердце.
Мимо пронеслась какая-то машина – видать водила спешил на тот свет, если в такой туман не сбавляет скорость.
– Идиот, – проворчал я и мельком глянул в зеркало заднего вида. Ни черта не видно, сплошная мутная дымка.
Взглянув на навигатор, чертыхнулся от досады – экран потух. Поманипулировав с кнопками и не добившись никакого результата, я открыл бардачок в поисках дорожной карты. Её, как на зло, тоже нигде не было.
Затушив сигаретный бычок, я отстегнул ремень безопасности и взял валявшуюся на пассажирском сидении бутылку с минералкой. Открутив крышку, сделал большой глоток воды и чуть не поперхнулся, когда кто-то заскрёб в боковое стекло.
Откашлявшись, я обернулся и увидел лишь ярко красные ногти, снова забарабанившие в окно. Нажав кнопку, я опустил стекло, разделявшее меня от гостьи.
– Помогите, – прошептала незнакомка и исчезла из поля зрения.
Я поспешно выбрался из салона машины и, заметив распростёртое на земле тело, склонился, чтобы оказать помощь.
Лицо темноволосой девушки было залито кровью, сочившейся из раны на лбу. Тёплая спортивная куртка и светлые джинсы были измазаны грязью. Незнакомка лежала с закрытыми глазами и не подавала признаков жизни.
Осторожно нащупав сонную артерию, я проверил пульс пострадавшей и вздохнул с облегчением – жива. В руке я всё ещё сжимал бутылку и первое, что пришло в мою голову – промыть рану несчастной. Медленно, небольшой струйкой, вода полилась на лоб девушки, и в этот момент что-то тяжёлое обрушилось на мой затылок. Оглушающая боль погасила сознание, унося меня в кромешную тьму…
***
Не знаю, сколько был без сознания, но очнувшись и с трудом разлепив веки, я с удивлением понял, что крепко связан. Старая табуретка подо мной жалобно заскрипела, когда я попытался придать телу более удобную позу. Руки и ноги затекли от верёвок. Голова кружилась и гудела от ноющей боли, тошнота волнами подкатывала к горлу, и я с трудом сдерживал естественный порыв.