Я очень часто представляю, что бы произошло, если бы чья-то всемогущая рука заперла на засов клетку со всеми удобствами, в которой мы оказались вдвоем, конечно же, по ошибке. По нелепой случайности, о которой никто не задумался бы, наверное. Кроме меня.
Если такая рука могла кому-то принадлежать в мои школьные годы, то это были мои друзья.
– Вы сядете вместе.
Я смотрю на их смеющиеся лица и понимаю, что это не шутка. Они указывают на два кресла, где молчаливо устроились небрежно кинутые сумки: моя рядом с её, и мне становится радостно – радость закипает у самого края горла, готовая вырваться наружу коротким: «ХА». Не раскидистым смехом, как бы мне того хотелось, будь я один сейчас, а коротким и сдержанным «ХА», чтобы это восклицание практически никто не смог услышать. Я ничем не хочу обнаружить своё ликование, когда весь автобус забит людьми, и у меня хватает наглости скорчить досадующую физиономию.
Чтобы никто из них не дай Бог не догадался.
Чтобы никто из них не понял, как что-то внутри меня прямо сейчас грозится вылететь на волю – так пробка с характерным хлопком вылетает из бутылки с шампанским; так яркие салюты, пустившиеся друг за другом вдогонку, расходятся в ночном небе, рассыпая свои золотисто-красные ленты; так взрывается пожарный гидрант, пустив к небу свободную струю.
Радость, усевшаяся на моё правое плечо яркой птицей с радужным оперением.
Да, мне, чёрт возьми, радостно. И страшно.
Одновременно.
Страшно, что она не примет такое положение дел. Пересядет.
Страшно, что ей захочется быть как можно дальше от меня.
Как можно дальше от меня, но ближе к другим – желающих, надо заметить, предостаточно.
Но…
Но все остальные места заняты, и ей некуда садиться, кроме как рядом со мной – эти мысли возбуждённо подпрыгивают в моей голове, взявшись за руки. Так древние люди плясали у костров, благословляя начало начал. Дикие, сумасшедшие танцы.
Мне даже не приходит в голову, что ей может прийти в голову поменяться местами с кем-то из одноклассников – так я ослеплен своей безумной радостью. Оглядываюсь на друзей – они показывают мне большие пальцы, выставленные гордыми флагами, – всё схвачено и нужная территория уже оккупирована со всей возможной осторожностью. Я в свою очередь стараюсь не показывать никаких эмоций на своем лице и отворачиваюсь. Кидаю взгляд на разделительную полосу проезжей части, куда попадают солнечные лучи – её белый цвет кажется слишком ярким – из-за этого незаметно, что дорога в том месте не совсем ровная.
