Ветки, ветки, они бьют меня по лицу, я бегу сквозь этот лес, спотыкаясь, и едва не падая, пытаясь скрыться от этих существ. Кажется, что они везде и повсюду только ждут момента напасть и разорвать меня в клочья. И этот лес – деревья, что окружают меня, будто подыгрывают им, каждая ветка колит, оставляя рану, их уже не счесть. И в очередной раз я пробиваюсь сквозь этот лес и, оказавшись на краю в двадцати метрах на землей, там, где кончается земная твердь и начинается отвесная скала. И стоя прямо у самого края уставший от этой борьбы, взирая эту в бездну. – Знаете это чувство когда стоишь у самого края, так и тянет прыгнуть в низ, так вот у меня его нет.
Раздался дикий рев, и монстры меня нагнали они вот вот вырвутся из чаши, готовые растерзать меня, но я не дам им этого счастья. Я уже не боюсь, хотя откровенно говоря, и раньше не боялся смерти, даже когда-то так безудержно ее искал. Я стаял на этом возвышение сзади меня были лесная чаща, по краям обрыв прямиком вниз, который заканчивался острыми, как лезвия опасной бритвы, скалами обширно раскинутыми там. Отсюда нельзя было выбраться, единственный путь был через тех тварей, что охотились за мной. И кинув последний взгляд с этого огромного склона, на котором мне судьбой, оказалось, быть, я осмотрел этот неприветливый мир, два ярко алых солнца, что пылали на небосводе и этот казалось заполонивший все лес, внизу. Этот зеленый и его оттенки цвет разбавляло лишь небо, и тонкая река, что словно вена питала его, простирающаяся к самому горизонту, и заканчивающаяся далеко за ним. Я смотрел на все этот как мне казалось в последний раз, эти адские гончие начали выходить из чащи, потихоньку неспешно, шаг за шагом, будто наслаждаясь этим моментом. Они никуда не спешили, их лапы, ступали на землю едва слышно, но я слышал их дыхание. И стоя там, на краю я уже знал, что они сзади, так же как и он знают, что я в курсе. Они медленно вышли из кустов на открытое пространство тем самым явив себя миру, и остановились. Я повернулся к ним, и мы пристально посмотрели друг другу в глаза. Плащ что развивался на меня, вернее его остатки, вслед за ветром сдуло вправо, оголив его подол под которым скрывался кольт.
