Странная все-таки штука жизнь, и течет она, замысловато петляя, как речка между холмов: медленное течение сменяется стремниной, русло поворачивает неожиданно и резко, а высокие пороги грозят опасностью неподготовленному туристу. Таким «туристом» по жизни был и я.
В застойном советском болоте течения почти не наблюдалось, а если и текло какое-никакое, то можно было легко предугадать, куда оно вынесет тебя через годы и десятилетия. Школа, институт, завод… после сорока лет работы инженером на сотню рублей – болячки, пенсия и в качестве награды за терпение – посмертный пропуск в светлый коммунистический рай, где не апостол Петр, а пролетарские вожди встречают у ворот.
«Если бы я знал, что у меня в перспективах обычная человеческая жизнь, я бы давно отравился или повесился». Слова Венедикта Ерофеева о советской жизни ко мне отношения уже не имеют. К счастью ли? Не знаю. Но от скуки и обыденности сейчас точно никто не вешается. Слишком много за последние годы произошло событий, сделавших нашу жизнь необычной и даже нечеловеческой.
Начну свой рассказ издалека: с тех времен, когда слово «коммерция» было еще ругательным, и за занятие ею давали пятнадцать лет.
Надо сказать, что родители мои не были ни диссидентами, ни прихлебателями у властного корыта, поэтому общественно-политическая жизнь у нас в семье ограничивалась «политическими» анекдотами на кухне. Родители всё понимали, но продолжали нести свою вахту на всенародной коммунистической стройке и в коротких промежутках между работой и сном ухитрялись кое-как воспитывать детей.
Первый серьезный урок, изменивший мой взгляд на мир, я получил не дома и не в школе, а будучи студентом Харьковского авиационного института. После первого курса отдыхал я летом в студенческом лагере ХАИ в Крыму. Жили мы весело и по-советски сплоченно – в трехместной комнате вшестером. Кто-то даже спал на балконе, ну а чего – лето же! Сдружился я там с одним дипломником на почве нашего общего увлечения музыкой. Была у меня с собой магнитола и записи любимой группы Queen. Именно с их зажигательной песни Don't Stop Me Now, а не с советского гимна, начиналось у нас каждое утро. Эту песню я и сейчас слушаю с огромным удовольствием, а вот советский гимн…
Андрей, мой друг дипломник, водил меня на разные музыкально-поэтические вечера, посвященные то Высоцкому с Окуджавой, то джазу с роком, как нашему, так и западному. Подбор поэтов и музыкантов, обсуждаемых на этих встречах, явно шел вразрез с линией партии, недвусмысленно предупреждавшей: «Сегодня ты играешь джаз, а завтра родину продашь!» и «Тех, кто слушает Pink Floyd, гнать поганою метлой!». Pink Floyd мы с Андреем уважали, а партию большевиков – не очень, поэтому кроме полулегальных вечеров в клубе посещали и вовсе нелегальные ночные посиделки у костра. Собирались там люди серьезные, с устоявшимися взглядами на наш совок и врагов, вечно нас окружающих – аспиранты и доценты, представители авангардного искусства и прочего литературно-музыкального андеграунда.
