Джеггинс слег утром. То есть еще ночью, наверное. Раст не знал точно, сам он всю ночь проспал как убитый, даже снилось что-то такое из модных реконструкций пренатальных ощущений, какой-то липкий аэрозоль со всех сторон. Или он сквозь сон продолжал чувствовать кожей вязкий тропический воздух, влажный, как кошачий язык.
Разбудила его пощечина Эммельсент и, похоже, не первая. У Эммельсент хватало сил злиться, значит, чувствовала она себя неплохо, уж точно лучше бедняги Джеггинса. Раст толкнул его в плечо раз, другой, позвал, но без особой надежды – с такими сизыми кругами под глазами и цианотичными пальцами не встают даже в кинобоевиках.
Эммельсент снова говорила что-то об «этом проклятом колодце», пока Гарсиа не велел ей заткнуться, и еще немного после и была, конечно, права. Говорят, женщины переносят анемию легче. А Раст был виноват, кругом виноват. Надо же было так облажаться перед самым уходом. Как это только вышло…
Поработал Джеггинс качественно, вырубил все, что было у них с собой и могло принимать и подавать сигнал больше чем на десять миль. Отсидеться необнаруженными позволило бы только это, никакой программный блок из тех, что Раст мог в такой спешке устроить, не был достаточно надежен. Ни против вгрызающейся в здешние кимберлиты «Хоум Ги Лтд». Ни против прощупывающей чужие разработки в электронике на алмазных подложках «Мэриголд Тек».
Софт-взломщиком Раст был хорошим, не выдающимся, но хорошим, а командиром – не очень-то. По-настоящему командиром его считал только Джеггинс, тот никогда не позволял себе обсуждать приказы, хотя и мог бы: офлайн-друзья детства как-никак, редкость ведь, и потом годы удаленной работы бок о бок и дюжина тихих, беспроблемных европейских миссий вдвоем. Долгожданное повышение – и где они теперь? Джеггинс в отключке с лихорадкой, а Раст без связи и плана действий с двумя недовольными агентами-боевиками в подчинении. В темноте душного леса, где во все стороны (и вверх) – одинаковые корявые влажные стволы, ползучие лианы и кусачие твари.
Нет, твари, конечно, разные. И Эммельсент была не вторым боевиком, а психоманипулятором, просто характер у нее был невыносимый, а Раста она ненавидела настолько, что вместо политкорректного «софт-взломщик» употребляла устаревшее ругательство «хакер» всегда, когда он мог услышать.