Фонари висели над улицей, освещая мокрый от недавно прошедшего
дождя тротуар. Слева мрачной стеной возвышался непомерно длинный
многоэтажный дом, глядящий из темноты россыпью жёлтых окон, справа
за деревьями двигался поток машин, не прекращающийся ни днём, ни
ночью. Я возвращался домой, шёл не торопясь, радуясь свободе и
тому, что в ближайшую неделю-другую смогу отдохнуть от суеты и
проблем.
Сегодня я уволился – уволился с очередной ненавистной работы.
Нет, сама по себе работа была нормальной, пусть и не слишком
прибыльной, но вот люди… а точнее начальники всё портили. То ли мне
везло на уродов, то ли характер мой всё портил. Я просто
патологически не желал терпеть тех, кто пытается меня нагнуть,
надуть или на шею сесть, не умел быть безропотной шестёркой. По
этой причине к своим двадцати четырём годам сменил уже десяток
работ, но почти всегда натыкался на одно и то же.
Последнее место не стало исключением. Поначалу, когда только
устроился, всё было нормально, платили вовремя, сверхурочно
трудиться не заставляли, отношения в коллективе тоже не самые
паршивые. А потом пошло поехало: то задержись допоздна, то в
выходной приезжай. И всё безвозмездно, то есть даром, ради любимой
компании.
Тут-то и начались ссоры с директором. К подобным инициативам я
относился крайне негативно, и делать больше, чем то, за что платят,
отказывался наотрез. Закончилось тем, что директор повесил на меня
недостачу, и в прошлом месяце я остался без зарплаты. Ещё и
пригрозил, что хуже будет, если продолжу упрямиться. Долго
распинался, дескать, ему нужны мотивированные сотрудники, а не те,
кто сидят от звонка до звонка. От желания набить морду этому уроду
остановило только не желание таскаться по судам и платить издержки.
Но как же у меня подгорало от такой несправедливости! В тот же день
я написал заявление об увольнении и через месяц, то есть сегодня,
оказался полностью свободен.
А дальше… А что дальше? Неделю-другую отдохну, пока не надоест
бездельничать, и снова на поиски очередного места работы. Как
обычно.
Такую жизнь я вёл с шестнадцати лет. Но тогда ещё учиться
приходилось и о больной матери заботиться, которая не могла
работать. Рос без отца, всё хозяйство тащил на себе. Поэтому и не
поступил никуда – не до учёбы было. Так и остался ни то ни сё в
этой жизни. Трудился, где придётся: макдак, магазины, склады,
курьером некоторое время бегал, правда, недолго, даже уборщиком в
зоопарке как-то устроился, но там платили мало.
