1. Пролог
Дарующий мир
Пролог
В квартире стояла тишина. Как оказалось, я тяжело её переносил. Отвык видимо. А может быть, никогда по-настоящему и не знал, что это такое.
Мы переехали сюда едва мне исполнилось десять лет, сразу же наполнив этот дом звуками уюта, гармонии и любви. Вернее, в этом была полностью заслуга родителей, я же тогда об этом и не задумывался, воспринимая всё происходящее как данность. Мама и папа были достаточно спокойными людьми, уравновешенными и самодостаточными, жившими в каком-то своём ином измерении. Мама любила напевать себе под нос, когда готовила что-то на кухне, в воздухе всегда витал запах трав, специй и чего-то неуловимо пряного. Иногда мне казажется, что я до сих вижу её там, как она стоит у стола в своём фартуке и уверенными движениями шинкует зелень. А потом на кухне появляется отец, подкрадывается к ней сзади и осторожно обнимает за талию, целуя в макушку, мама улыбается, игриво ударяя отца по рукам, чтобы не мешал. Я наблюдаю за этим всем из коридора, вслушиваясь в их тихий говор и заразительный смех. Наконец, отец выпускает маму из своих объятий и отступает на шаг назад, делая резкий разворот и давая понять мне, что я замечен за подглядыванием. У меня есть всего несколько секунд, чтобы успеть убежать, но отец нагоняет меня и подкидывает в воздух. Я уже большой и, наверное, тяжёлый, но, кажется, он этого даже не замечает, и довольный я лечу в воздух, хохоча и брыкаясь. Когда я немного успокаивался, а отец переставал меня щекотать, наступала моя любимая часть. Время разговоров по душам. Мы садились посреди комнаты прямо на пол, и пока мама готовила обед, он рассказывал мне истории. Много историй. Легенды о нашем народе, традициях, быте. Про свою семью. Детство. Я хоть и родился где-то на Кавказе, но никогда толком там и не жил, отцу по долгу службы приходилось много переезжать до тех пор, пока мы окончательно не обосновались в Москве. Особое место в его рассказах всегда занимала мама и их любовь, которую они смогли пронести со школьных лет, несмотря ни на что. Отец всегда говорил, что однажды и я тоже найду ту, к ногам которой захочу бросить целый мир. В такие моменты мы обычно валялись с ним на ковре, и мелкий я слушал его, открыв рот и веря в то, что вот она - правда нашей жизни. Жаль, что тот ковёр не сохранился, я бы сейчас завалился на него в поисках утраченной веры.
