- Говорит диспетчерская глобального контроля воздушного
пространства Франции. Объект, регистрационный номер TJK шесть
нолей, вы нарушили границы коридора торможения на Париж. Зона
сброса ударной волны значительно смещена на пригороды. Возможны
незначительные разрушения. Компенсация пострадавшим и штрафы будут
взысканы с вас в течение семи дней, – раздался мужской голос из
громкоговорителя.
- Плевать, – ответил на это мелодичный женский.
- Контроль Земли, это, похоже, к вам, – опять раздалось из
динамиков.
- Спасибо, старина, из Префектуры уже предупредили, – проговорил
новый участник разговора, происходящего в радиоэфире.
- Это Контроль Земли, пожалуйста, сбросьте примерный коридор
прохода в точку, чтобы мы убрали дроны с вашего пути, – после
некоторой паузы продолжил он.
- Вот и по наши души прилетели, – проговорил мужчина, сидящий на
краю стола, и устало потёр глаза.
- Комиссар, ну не девятнадцатый век даже уже, не убивают они
теперь людей направо и налево, – откликнулся его помощник.
- Эх Жорж, мне бы твою уверенность. Знаешь ли, не каждый день
пачками наследников Великих ковенов на тот свет отправляют, –
ответил его начальник.
- Да тут только трое! – воскликнул, упрямясь второй.
- Из пятерых, да и двое оставшихся тоже не шушера из подворотни,
не говоря про скрывшихся, – выразил сомнение такой постановкой
вопроса Комиссар.
- Их надо перехватить! – всё никак не унимался подчинённый.
- Ты чего, рехнулся? Не смотрел что ли, так запусти повторно
запись и полюбуйся бойней. Посылать на верную смерть от этого
аннигилятора людей не имею никакого желания. Пошли лучше встречать
представителя от ковена Сеймур, – проговорил старший, отрывая
задницу от стола.
Тот, кого он до этого назвал Жоржем, подсуетился и открыл дверь
фургона. На улице, тем временем, со свистом, мимо пронёсся
летательный аппарат и, встав на дыбы, воздушным потоком упёрся в
стену одного из зданий, на краю площади. На мгновение зависнув,
отскочил, выполнив дикий маневр, буквально рухнул неподалёку от
машин, заодно сбив пару человек воздушным потоком.
- Не убивают они! – саркастически подумал Комиссар.
Между тем аппарат изменялся на глазах, укорачивался, крылья
втягивались, в итоге он стал похож скорее на бочонок.
Сюрреалистичность картине придавали синие и красные вспышки от
полицейских мигалок. В неверном свете уличного освещения было
заметно поднимающееся над ним марево от ещё не остывшего
корпуса.
