Такого в Москве еще не бывало. Да что там, подобного не помнила даже мировая история.
В это утро город проснулся еще затемно. Неведомая сила поднимала людей из кроватей, выгоняла из квартир. Они выскакивали на лестничные клетки, где уже толпились и о чем-то возбужденно переговаривались соседи. Из уст в уста передавались, многократно приукрашаясь, невероятные новости, которых, впрочем, никто толком не знал.
– Вы слышали, что произошло? – шептались в подъездах.
– Не может быть! – хватались за голову во дворах.
– Какой кошмар! – доносилось с перекрестков.
Конечно, само по себе событие было сверхвыдающимся, но то, что оно приведет к таким последствиям, не ожидал никто. В шесть часов утра Москва гудела как растревоженный улей. Люди выбегали на улицы и направлялись сами не зная куда. Большинство шло в центр – к Кремлю. Какое-то внутреннее чувство говорило им, что происшествие, заставившее проснуться в такую рань, произошло именно там.
По проспектам и бульварам шагал сонный непричесанный народ. На ком-то еще была пижама. Другие позевывая кутались в домашние халаты. Женщины несли на руках детей. Один мужчина в такой спешке выскочил из дома, что оказался в одном тапочке. Теперь он шел, смешно приседая на ногу и держа в руке наполовину выпитую чашку кофе. Вид мужчины нисколько не удивлял прохожих. Каждый в этой толпе выглядел по-своему необычно.
По какому-то молчаливому соглашению все стремились туда, где, как им казалось, они найдут ответ на свой невысказанный вопрос. И это не было маниакальное или гипнотическое движение толпы. Оно чем-то напоминало те давние первомайские демонстрации. Только без флагов и транспарантов. Люди встречали знакомых, приветствовали друг друга, улыбались и снова шли, шли.
– Доброе утро!
– Доброе, доброе! Как спалось?
– Хорошо. У вас как дела?
– Нормально. Не жалуемся. Вы куда идете? Туда? Тогда нам по дороге.
Откуда ни возьмись, на предрассветных улицах появились газетные разносчики. Не видевшие ничего подобного последнюю сотню лет, москвичи удивленно протирали глаза, но продавцы газет все равно не исчезали. Десятки пареньков в клетчатых кепках, коротких штанишках и пиджачках заполонили московские проспекты. Они не продавали газеты, а как листовки разбрасывали их по мостовым. Шагающие в центр люди подхватывали еще пахнущие типографской краской листы, читали и замирали с открытыми ртами.
