Последнее дело

Законы пишутся для обыкновенных людей, поэтому они должны основываться на обыкновенных правилах здравого смысла.

Т. Джефферсон

Внимание Юрия Николаевича привлекла женщина, стоявшая рядом с мужчиной, опершись на поручни лоджии, двумя ярусами ниже его седьмого этажа, вернее, привлекла не она сама, а ее пышные рыжие волосы. Он высунулся настолько, что едва не вывалился с балкона.

«Неужели это… как же ее имя? – напрягал память старший следователь Уссурийской городской прокуратуры, в настоящее время просто отдыхающий на законных основаниях в Шмаковском санатории «50 лет ВЛКСМ». – Как же ее зовут? Больно уж как-то мудрено. Тогда мне так и не пришлось записать ни ее фамилии, ни имени. Да я, собственно и не имел на это права. Потом еще раз встретился с нею в Прокуратуре, но ее имя так и не зацепилось в памяти».

Время подходило к завтраку, Юрий Николаевич решил подстеречь рыжеволосую, спустившись на четвертый этаж, тайно постоять за кадкой с пальмою. Ежели это окажется именно она, то он ненароком выйдя из укрытия обязательно поинтересуется у нее, как сложились их отношения с подругой после ее «предательства»?

Напрасно сидел он в «засаде»: женщина оказалась незнакомкой. Эта была намного выше и стройней, моложе и очаровательней нежели та из Уссурийска. Единственное, что было у них общего – прекрасные рыжие волосы. Испытав легкое разочарование, следователь спустился на лифте вниз, и двинулся в сторону столовой.

Пройдя предписанные на нынешний день лечебные процедуры, Уссурийский отдыхающий отправился в санаторный парк. Медленно прогуливаясь по зеленым аллеям, любовался роскошной цветущей флорой, высоким голубым небом, с белыми кучевыми, словно вата, облаками. Прогулка доставляла ему истинное наслаждение.

Заложив руки за спину и подняв голову к небу шагал он смело и уверенно наверняка зная, впереди него ровная, уложенная брусчаткой дорожка. Юрий Николаевич млел от прекрасной погоды, от густой буйной зелени, ярких цветов подобных, если честно сказать, отродясь не видал, от совершенного ничегонеделания.

Организм его расслабился, а душа погрузилась в блаженное умиротворение. Старший следователь прокуратуры отдыхал. Это был заслуженный отдых. Однако, будучи человеком скромного воспитания, он ощущал в себе некоторое беспокойство от собственного эйфорического состояния.