Российская Империя. Москва.
Резиденция столпа империи
Лазарева.
Около полудня.
…… спустя.
После слов Бездны непроглядная тьма стала расступаться прямо на
глазах, и тёмные тона чертогов великой матери стали светлеть и
размываться. На смену внутренней пустоте стала приходить ноющая и
мерзопакостная боль в каждой клеточке тела, а также невероятная
усталость и непонятный озноб. Полное же истощение организма шло
лишь довеском и придатком к вороху отвратных чувств и ощущений,
которые в единый миг умножились многократно и ударили со всей мощью
в едином порыве. Потому как забитые какой-то вязкой дрянью лёгкие
сделали, будто бы свой первый в жизни вдох, отчего пришлось
закашляться.
Трепещи Ракуима! Дерите меня мертвецы вечного поля битвы! Вот же
дрянь!
‒ Уж… лучше бы… я… сдох… ‒ невольно вырвалось у меня. ‒
Пас…кудство-то… как…ое!
Однако после произнесенных слов, что были похожи на непонятные
животные хрипы недобитого зверя, моё состояние стало лишь хуже.
Складывалось впечатление, что по горлу и внутренностям с особой
жестокостью несколько раз провели наждачной бумагой и присыпали всё
это мелкой солью. Взгляд в очередной раз размылся, головная боль
усилилась в несколько раз, но сделав усилие над собой я попытался
сесть. Однако вместо этого получилось лишь конвульсивно
дёрнуться.
И знаете что?.. Мои жалкие потуги оказались не напрасны, потому
как в следующий миг пришло осознание того, что реанорские чувства
вновь при мне. Секунду спустя нос уловил множественные запахи
лекарственных эликсиров, настоек и зелий, а следом за обонянием,
стало медленно возвращаться и зрение со всеми остальными чувствами.
Присутствовал лишь один минус ‒ в ушах стоял непонятный глухой гул
и шум, будто бы я находился долгое время под толщей воды.
Первое за что зацепились глаза это знакомый потолок моих покоев
в московской усадьбе, а также несколько тонких трубок и проводов,
которые были подсоединены к моему телу.
‒ Это… что еще за… дрянь? Прикончу всех… к чертовой мат…
Правда, слова мгновенно застряли в горле, потому как взгляд
невольно коснулся собственного тела и от увиденного пришлось
выпадать в глубокий осадок. Потому как кожу, натянутую на скелет,
нельзя было назвать полноценным и здоровым мужским телом. Хотя чему
удивляться? Скажем так, я еще легко отделался. Углубленный
реанорский транс пожрал мои силы, а слова Высшей речи вдобавок
прихватили еще и мою физическую структуру. Получилось полное, но
закономерное дерьмо.
