Глава 1. Я (1 июля)
ДЕПЕРСОНАЛИЗАЦИЯ
Заболевание психики, характеризующееся чувством отчуждения собственных мыслей, эмоций, действий. Утрата индивидуальности.
Если бы мог выбирать себя, я выбрал бы другого. И первым обвинил бы себя нынешнего в самозванстве.
Говорили, что в семье моего отца, обрусевшего грека, жила своя легенда – под стать мифам его далеких предков. Согласно ей, каждый мужчина в роду появлялся на свет девятого числа. Я опоздал всего на несколько часов, однако тем испортил грекам родословную, стал палкой в колесе их семейной фортуны. Кто-то из родни отца увидел во мне плод супружеской неверности, а кто-то – лишнее звено в математическом ряду. Но одинаково для всех, бывший грехом или погрешностью во плоти, я сделался изгоем. И угодил в детдом. С тех пор культурное наследие, оставленное греками, было единственным моим наследством. С тех пор я никогда нигде не чувствовал себя как дома – всюду не в своей тарелке, всегда не в своей шкуре.
Вот и теперь, проснувшийся глубокой ночью в полной темноте, долго лежал, прислушиваясь, как к шумам и шорохам пустого здания, к дому души: тот оставался необжит, хотя я занимал его более двадцати лет. Сердце стучало мерно, медленно, легкие качали воздух, мысли шли. Только казалось: в идеальном механизме том моя душа стала бракованной деталью – он отторгал ее, как чужеродный орган. И я бы многое отдал, чтобы узнать: кем был тот экзорцист, что изгонял меня из собственного тела, и, часом, не был ли я бесом?
Снова заснуть я не сумел. Едва стало светать, поднялся и поплелся в ванную. Споткнулся в коридоре о канистру с керосином, оставленную прежними хозяевами, нащупал выключатель. Вспыхнул свет, и я остолбенел.
Передо мной высился незнакомый человек.
Незваный гость в моей квартире, он стоял вальяжно, нагловато усмехаясь, – в прямоугольнике большого зеркала, словно в дверном проеме на пороге в мир иной.