Единственное, чего стоит бояться на этой планете, – это человек…
Карл Густав Юнг
«Всё… пора. Пацаны уже собираются во дворе. Как хорошо, что меня назначили снайпером, наверное, потому что, не смотря на очки с толстенными стёклами и кличку «Ботаник» я действительно очень хорошо умею стрелять и никогда не промахиваюсь. Да и идея с арбалетами была тоже моя. Сначала хотели использовать рогатки, но мне удалось убедить «старшаков», что арбалеты для разборок будут гораздо круче.
Благодаря обширным связям моего отца в высших эшелонах власти нашей любимой страны Советов нам удалось выписать из Прибалтики десяток спортивных арбалетов якобы для стрелкового клуба.
Впрочем, мой «предок» искренне считал, что так оно и есть. Он был уверен, что его сын с друзьями хочет организовать закрытую секцию по стрельбе – так сказать для «избранных». Наивный. Арбалеты нам нужны были совершенно для других целей и уж точно не для спортивных.
Мы заменили наконечники стрел тупыми металлическими набалдашниками, чтобы не убивать, а просто выводить противника из строя.
Драки между районами случались часто и порой были настолько жестокими, что парней пачками увозили на скорой помощи с увечьями различной степени тяжести. Милиция нередко покуривала в сторонке, пока совершалось побоище между группировками районов, предпочитая задерживать нарушителей порядка уже после того, как волна агрессии пойдет на спад.
По моей задумке наши пацаны еще издалека вышибут около половины черемушкинских бойцов и заставят их признать поражение.
Может теперь, когда я внёс столь весомый вклад в общее дело, когда мы наконец-то победим ненавистные Черёмушки, меня начнут уважать и прекратят обзывать обидными словами. Дадут реальное погоняло, например: «Стрелок» или «Снайпер». Быть может, девочки перестанут смотреть презрительно в мою сторону. И кто знает, может одна из них, наконец, согласится пойти со мной на свидание. Всё… зовут… опять «ботаник», опять «очконавт», опять «дохлик»! Господи! Да когда же это кончится!»
***
Час икс настал. Все шло по задуманному плану. Они приехали на автобусе. Человек семьдесят – весёлые, улюлюкающие, размахивающие дубинками на которых виднелись пятна засохшей бурой крови. Оставили как есть с прошлого раза – для большего психологического эффекта, видимо.
