В полном согласии со своим названием, река Вязьма вязала сложные петли, изгибы и повороты, хитро извиваясь через густые заснеженные леса. Наверное, прямой путь на восток получился бы короче раз в пять – вот только пути этого прямого просто не существовало. Если на ледяном русле снега лежало по колено – то там, в чащобах, сугробы поднимались выше человеческого роста, укрывая под собой груды валежника и гнилые стволы давным-давно упавших деревьев, ямы от вывороченных еще весной сосен и пни от сломанной бурей черемухи; переплетение ивовых, боярышниковых и бузинных ветвей, замерзшие, но все равно крепкие стебли чертополоха, иван-чая и крапивы. Туда только сунься – хорошо если просто застрянешь, а то ведь недолго и ноги переломать, никакие лыжи и снегоступы не помогут. И потому бредущие на восток воины терпеливо петляли вслед за Вязьмой, покорно повторяя все ее прихоти и не пытаясь срезать дорогу даже через лысые узкие мыски.
То, что по реке двигалась армия, легко угадывалось по снаряжению путников. Щиты за спинами, тяжелые палицы с каменными навершиями на поясах, рядом с легкими гранитными или сланцевыми топориками. На берестяных санях, что тянул за собой каждый второй юноша – три-четыре запасных копья с острыми обсидиановыми и кремниевыми наконечниками, лук, охапки стрел.
Зачем обычному человеку в дороге щит и палица? Зачем легкий топорик? От зверя отбиться – одного копья вполне хватит, деревья рубить – топор нужен тяжелый, на короткой рукояти. Да и от лука путнику польза небольшая. Зверь ведь сам на дорогу не выскочит. А ходу в лес зимой – считай, что вовсе нет. И зачем его тогда таскать?
Другое дело – война.
В быстрой схватке легкий топорик куда полезней тяжелого. Кость поломать – сильного удара не надобно. Копейные наконечники в схватках крошатся быстро – посему всегда полезно запасное оружие иметь. А без щита, лука да удобной хваткой палицы – в первой же битве голову сложишь.
Сверх того внимательный взгляд мог определить, что походной колонной двигаются скифы. Обилие войлочных доспехов и валяная обувь, замшевые плащи, заячьи рукавицы и волчьи шапки сразу выдавали закоренелых степняков. Ведь славяне и лесовики предпочитали одежды из носких и теплых мехов – рыси, бобра, соболя. На худой конец – горностая или белки. Но в степи, известное дело, с охотой трудновато. Вот и выкручиваются кочевники как могут, благо овечьей шерсти и конских шкур у них в достатке.
