© Сергей Голиков, 2017
ISBN 978-5-4483-7608-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Афганского чараса дым вдыхая,
В плену трущоб умолкших до зари
О жизни прошлой с грустью вспоминая,
Мешал я палкой в примусе угли.
Душа зашлась неведомой тоскою,
Лишь протекла сквозь ветхий кров лачуг
Бомбейской тьмы безликою рекою
Глухая ночь, усилив сердца стук.
Протяжный вой голодной дикой своры
Под блёклым диском мраморной луны.
Храни вас Бог, священные коровы,
Вас не впрягут в скрипучие арбы.
Какого чёрта в этом захолустье,
Средь нищеты, болезней и утрат
Ищу я с сердцем, выжженным от грусти,
Как на войне контуженый солдат?
Но вот один индиец поседевший,
Положив руку на сердце, сказал:
«Зачем жалеть о юности прошедшей?
Несчастен тот, кто горя не познал».
Там, вдали за рекой
Рай обычный земной,
Лес мохнатой стеной,
Колос рыжий ржаной.
Солнца радужный свет,
Трав, нескошенных плед,
Там, затерянный след
Тех, кого уже нет.
Я, осиротевший и севший на мель,
Корабль под названием гордым «Фрегат».
Я счёт потерял этих нудных недель,
Чудной альбатрос прилетел, я и рад.
Где же вы ветры – предатели, трусы,
Бросили брата на верную гибель?
Не шелохнутся дырявые лузы,
От парусов повидавшие виды.
В трюмах моих одиноко, как в гробе,
Крысы и те разбежались далече.
Пусто во мне как в бездетной утробе
Винные бочки да пухлые свечи.
Снятся мне ночью походы, тараны,
Крики, команды, цунами и штили.
Ноют пробоины, рваные раны,
Пусть и давно уже илом заплыли.
Грустный конец омерзительной сказки,
Гадкая ода больного поэта.
Белые рифмы, где сняты все маски,
Вечная ночь без полоски просвета.
Где же ты друг мой, чудной альбатрос?
Где же вы ветры, приливы шальные?
Услышьте, услышьте же бешеный «SOS»,
Примите, примите мои позывные.
Вчера отбыл ещё один
В покойный сон, в миры иные.
Галопом кони вороные
Помчались к небу от озим.
А он скромняга господин,
Седины выгладил рукою,
Притопнул в такт коней ногою,
Вдохнув махорки едкий дым.
Звенят медали на груди
И орден мужества сияет.
Чу, слышит он, гармонь играет
Не уж – то други впереди?
Сбавляют кони прыть, сопя,
Костёр горит, плюётся сажей,
И котелок с солдатской кашей
Висит на прутике, шипя.
А вон и Сашка и Матвей,
А справа кто? Ах да, Андрюха,
На днях вдова его Танюха
С погоста шла зимы белей.
А он всё тот же, как тогда,
