Февраль. На улице стоит стылый мороз. Дороги замело, и сообщение
между соседними деревнями потеряно. Мало кто из путников отважится
сейчас пуститься в путь через перевалы, где горы раздраженно
сбрасывают со своего плеча тяготящие их одежды лавин, укладывающие
столетние ели и сосны в штабеля, как костяшки домино. И где
пронизывающие ветра, как стая голодных собак, ради забавы
набрасываются на неосторожных прохожих, гася ледяным дыханием едва
тлеющие огоньки жизни. А потом стыдливо заметают место жестокой
забавы гладкой и блестящей снежной пеленой.
Тордэши коротают дни в просторной гостиной, где в огромном очаге
весь день потрескивают дрова. Марку с Йонуцом играют в
«Мельницу»¹. Они отвоевывают друг
у друга черные и белые фишки, потирая руки и сопровождая каждый ход
азартными выкриками и жестами, иногда совсем неприличными, что
вызывает возгласы недовольства у Кателуцы. Отец, выпивший в обед в
одиночестве полбутылки вина, теперь сладко подремывает около очага.
Луминица с Виорикой и мать, сидя рядом у окна, вышивают. Мать поет
грустную дойну², и дочери вплетают
свои голоса в ее песню.
Небо хмуро. Ветер дует.
Под горой пастух тоскует.
И беседует как друг
С лесом, что стоит вокруг.
«Лист ореха, лист осины!
Вэй, ты, лес мой, друг старинный!
Был ты зелен и высок,
А теперь ты вдруг засох!..»
Голоса женщин то говорят звонким голосом пастуха, то шепчут, как
лес, то жалуются на судьбу от имени пленников, которых ведут в плен
на чужбину. Голоса плачут и сострадают бедным героям. Потом
замолкают, и на время в гостиной становится тихо. Слышно, как за
стенами воет ветер. Но молча вышивать скучно.
- Матушка, - ласкаясь к матери, просит Виорика, - а расскажите
нам, как вы с батюшкой познакомились.
- Я уже много раз рассказывала, Виорика, - с досадой говорит
мать, и ее взгляд невольно падает на похрапывающего у очага
Богдэна. Сложно сказать, чего в этом взгляде больше – тепла или
раздражения.
Ни для кого в семье не являлось секретом, что бегством из города
и невольным заточением в глуши семья была в основном обязана главе
семьи, его мотовству и неумению пробиться вверх. Несмотря на службу
у принца Иштвана³, несмотря на
военные походы в Штирию, а затем и в страну Литовоя, где Богдэн
покрыл себя славой, заработал он не так уж много. Подозревая, что
заработанные на войне деньги Богдэн тут же потратит, продолжая
тягаться с другими придворными пышностью одежд, коней и военного
снаряжения, Кателуца потребовала от мужа оставить службу при дворе
и зажить скромной жизнью в городе.
