Ощущение того, что ты одновременно читаешь книгу, смотришь фильм, и подглядываешь… за человеческой жизнью, иногда ты психолог, которому открывают своё искреннее с надеждой понять себя или услышать- вы нормальный, но всё дальше погружаясь в роман, я вижу человека, который обращается к психологу-богу, высшему разуму, потому как он убеждён, что там его поймут настоящего, пришедшего к точке пересечения себя со всеми «я»…и даже уже не так важно поймут ли?
и вот мы понимаем, что это разговор с самим собой. Вот что было самым сложным для нашего героя, открыться перед самим собой
титры
темп ускоряется, такое ощущение, что пошла ускоренная плёнка, работа, суета, работа, поиск, нахождение, работа, документации…
теперь кажется, что автор мстит некоторым личностям, увековечивая их, я слышу боль и обиду и даже некую растерянность при такой несправедливости, а плёнка жизни уже мчится сама по себе, независимо от нашего героя, он как будто застыл..
рассуждение, без эмоций и чувств
крик души
герой пытается объяснить свою суть
страх
ощущение что читаешь чужой дневник, сопереживание
и вновь так важно, чтобы поняли, услышали
и вот черта.
Автобиография? Возможно, А может такой-то опуск части жизни? Возможно. А может это взгляд в зеркало? Да, это мгновение здесь и сейчас, пауза на плейре, а потом снова пуск и к новым трансформациям…
Так что же, счастливого пути, наш такой нараспашку, но «непрочитанный» герой…
В спроецированном хаосе событий и чувств, живет сегодня человек. Его попытки обрести оправданное наследие отцов, претерпевает смех под взглядом собственного разума. Но он все же строит новую архитектуру своей обретенной реальности.
«…Я говорю о боге, чье несовершенство не является следствием простодушия создавших его людей, а представляет собой его существеннейшее имманентное свойство […] Этот Бог… увечный, который желает всегда больше, чем может, и не сразу это осознает […] И сотворил бесконечность, которая из меры его могущества, какой она должна быть, превратилась в меру его безграничного поражения.
– …ты думаешь о каком-то эволюционирующем боге, который развивается во времени и растет, поднимаясь на все более высокие уровни могущества, к осознанию собственного бессилия? Этот твой бог – существо, которое влезло в божественность, как в ситуацию, из которой нет выхода, а поняв это предалось отчаянию. Да, но отчаявшийся бог – это ведь человек, мой милый. Ты говоришь о человеке… Это не только скверная философия, но и скверная мистика.»
