Добравшись до поместья, мы успокоили
взволнованного Сергея Игнатьича и, перекусив на скорую руку свежими
пирогами с крольчатиной, мы с Уной отправились домой и пошли в
спальню.
Пожалуй, чего
я точно не ожидал, так это ждущих на пороге и Марфы, и Светланы
одновременно. Служанка и староста обменивались враждебными
взглядами, одновременно смущенно перебирая пальцами ткань
укороченных платьев.
Масла в огонь
подливала Уна, переодевшаяся в ночнушку из полупрозрачного шелка.
Фея вела себя так, будто была не магическим созданием, воплощающим
чистоту и невинность, а хозяйкой борделя. Она властно положила
ладони на лопатки обеих девушек и подтолкнула их прямо ко мне. И
они подчинились.
Решив, что
раз меня ни о чем не спрашивают, то и говорить не обязательно, я
молча наблюдал за покрасневшими девушками, оставаясь сидеть на краю
кровати.
Первой не
выдержала Светлана. Встав на колени перед своим хозяином, она
потянулось было к моим штанам, как ее остановил грозный окрик
Уны:
— Пальцами
каждая сможет! А ты попробуй без рук! — Прошлой ночью фее самой
пришлось проделывать это упражнение и теперь ей не терпелось дать
почувствовать свою нелегкую долю кому-то еще.
Покраснев до
кончиков ушей, блондинка подчинилась, послушно зацепив зубами край
штанов и потянув их на себя. Они никак не желали стягиваться, пока
к ней не присоединилась русоволосая служанка, потянув со своей
стороны. Совместными усилиями они оставили меня в одном нижнем
белье и восхищенно выдохнули, уставившись на то что было между ног.
Понятно почему они так смотрели. Природа щедро одарила главу рода
Морозовых.
— Смелее,
девочки! — не прекращала командовать Уна. — Хозяин очень
искушенный, вам придется постараться, чтобы удовлетворить его.
Помимо лучшей ночи в жизни самая старательная получит награду —
исполнение желания!
Марфа
решилась первой. Все же она, в отличие от дочери старосты, не
питала иллюзий касательно своего положения в обществе и
обязанностей по ублажению хозяина, накладываемых должностью
горничной.
Ротиком она
работала крайне неумело, и я понимал почему — Сергей Игнатьевич был
стар и благороден, а прежний хозяин тела не интересовался
женщинами… или не показывал вида. Я прикрыл глаза, пытаясь думать о
хорошем и постепенно погружаясь в даруемое Марфой наслаждение, что
компенсировала свою неопытность искренним желанием угодить
господину.
