Полз по земле дождевой червяк. Звали его Джим. Он полз неторопливо, еле-еле передвигался. Потом забрался под гриб и замер. Лежит, глаза закрыл, не шевелиться. Спит.
Мимо пролетал маленький комарик по имени Пискун, бормоча что-то себе под длинный нос. В одной из лапок он держал шариковую ручку, в другой – наполовину исписанную записную книжку. Как и все комары, Пискун был очень надоедлив, никто с ним дел иметь не хотел. Надоедал он, в первую очередь, своими стишками, которые писал в больших количествах обо всем, что попадалось ему на глаза. Пискун декламировал их всем подряд и при любом удобном случае. Поэтому все, кто его знали, шарахались при его появлении по сторонам. А те, кто не знал, сначала с интересом слушали стихи, но потом всеравно старались куда-нибудь сбежать. Вот и летал комарик в полном одиночестве.
На свою беду, попался ему на глаза спящий червяк. Пискун подлетел поближе и сел на гриб. Что-то тихо пробубнив себе под нос и записав это в записную книжку, громко произнес:
– О, продолговатое мягкотелое бескостное ползающее животное! Я…
От его неприятного писка Джим вздрогнул и проснулся. Спросонья он стал крутить головой по сторонам, не понимая, кто его разбудил.
– Что случилось? Кто так шумит?
– О, многоуважаемый земляной червь, это я вас посмел потревожить. Простите меня, я не знал, что вы спите, – слукавил Пискун.
Червячок выполз из-под гриба и наконец-то заметил маленького комарика.
– А, это ты… Что ты хочешь от меня?
– Я всего лишь хотел почитать вам свой новый стих. Когда я увидел вас такого грациозного под этим чудесным грибом, муза посетила меня в это мгновение и дала мне возможность сочинить несколько божественных строчек. Между прочим, они о вас, – комар хитро взглянул на своего собеседника, надеясь сразить его наповал этим заявлением, и открыл заранее записную книжку.
– Нет, спасибо, у меня сейчас нет настроения тебя слушать. – Джим зевал и протирал лапками глаза. – Дружище, я бы тебе был премного благодарен, если бы ты оставил меня в покое. Я так хочу спать, что даже не могу доползи до дома.
Пискун не обратил на эти слова ни малейшего внимания, только сделал вид, что расстроен. Он очень страдал от невостребованости своего «таланта», и поэтому приходилось всем навязываться. А навязчивость была у комаров в крови.
