Темно. Как-то даже слишком. Неужели я умер? Тогда что это, такое
тëмное? Рай? Ад? Или вообще чистилище? Хотя нет. Не помню, чтобы в
Библии говорилось о противном скрипе колëс, фырканье лошадей и
древнерусском мате, несильно отличающимся от мне известного,
которые в обязательном порядке должны присутствовать в мире
мëртвых. Ой, а запах-то, запах! Если это ад, то мне откровенно жаль
дьявола. Нет, такое можно увидеть только в процессе земной
жизни.
Хотя, вот как раз-таки с «увидеть» наблюдались чертовски крупные
проблемы. Никогда бы не подумал, что испытаю на себе состояние,
когда буквально каждая клеточка тела, каждый его сантиметр
отзывается тянущей, сковывающей болью. Казалось, что даже такое
простое действие, как открытие глаз, вызывало у меня неимоверное
желание снова отключиться. А уж когда я осмелился приподняться на
локтях, тогда организм и вовсе отказался воспринимать окружающие
факторы и самого себя…
В общем, не знаю, сколько я вот так пролежал, размышляя над
бренностью бытия, над уязвимостью земной плоти и ещё над десятком
других, безусловно, не менее высоких мыслей. Вдруг сквозь привычный
монотонный шум окружения, недвусмысленно говорящий о том, что я
лежу в активно движущейся повозке, послышались шаги. Я
почувствовал, как некто неизвестный застыл буквально в полуметре от
меня. Я слышал его дыхание, скрип досок под его весом. Воображение
стало рисовать самые страшные картины. А вдруг это убийца, стоит
надо мной с ножом в руке и неизвестно от чего медлит? Наконец я
набрался сил и смелости приоткрыть один глаз. Помогло это не
сильно, поскольку лица разглядеть я по прежнему не мог. Зато, как
оказалось, в руках его был вовсе не нож, а небольшая деревянная
миска. Силуэт присел на рядом стоящий ящик и я облегченно выдохнул.
На поясе мелькнула знакомая кобура, а в лице человека я узнал
Максима.
– Макс… – Еле слышно прохрипел я. Только сейчас понял, что во
рту и горле царит самая настоящая засуха. Максим же, услышав, что я
подаю признаки жизни, вздрогнул и даже подпрыгнул на месте. Когда
мой взгляд теперь уже обоих глаз сфокусировался, я увидел, как
широко он улыбался и как сверкали его глаза. – Пить… – Вновь
просипел я. Максим снова подскочил на месте, пару раз выискивающе
обернулся, но после опомнился, что вообще-то его руки не пусты.
