Тереза медленно шла мимо базарных рядов, с грустью разглядывая красивые ткани, платки и ленточки для волос. У нее были длинные густые волосы пшеничного цвета, которые она заплетала в обычную льняную полоску, хотя душа тяготела к шелку.
Сирота воспитывалась бабушкой итальянского происхождения и уже не помнила лиц матери и отца. Чтобы свести концы с концами она подрабатывала в пивоварне мойкой посуды и полов, разнорабочей на бумажной и прядильной фабриках. Её очень любили жители Крумлова[1], и под различным предлогом старались зайти в гости, оставляя еду, кухонную утварь или теплые вещи, когда она была подростком.
Перед потерей родителей Тереза успела испытать ужас от кончины старшего брата, который медленно угасал от неведомой болезни. Ночи напролет она наблюдала, как он мучается в агонии. Его красные глаза, как у вампира, всегда были влажными от слез, но он старался не кричать в присутствии сестренки. Она же, в свою очередь, молилась у его постели, сжимая потные ладони брата и мечтая облегчить ему страдания.
Видимо смерть Рафаэля подкосила здоровье родителей, и через два года после его ухода они покинули свою дочь.
Бабушка практически ничего не видела, поэтому во время отлучки на работу соседи присматривали за пожилой женщиной, ожидающей внучку на скамейке во дворе. Их домик располагался в Латусе, поселении с боковой части града.
– Добри дэн, Итальяна! – поздоровался хозяин пивоварни, протирая деревянную стойку.
Он и другие её знакомые крумловчане любовно называли девушку этим прозвищем с детства, да так оно и приклеилось к ней.
– Добри, пан Дворжек! – улыбнулась Тереза и надела фартук. – Пиво уже готово?
– Конечно, готово! Только его еще на несколько месяцев необходимо поместить в глубокий подвал. За это время оно дозреет и приобретет, ммм, насыщенный вкус и аромат. Подольше хранишь в подвале, и оно становится крепче и резче. Запомни!
– Запомню, пан Дворжек! Кажется, у нас заканчивается дубовая стружка и клеверный мёд.
– Налей-ка мне кружку пшеничного, как твои волосы, Итальяна! – воскликнул один из посетителей. – Уж больно Вы вкусно о нем рассказываете!
– Сию минуту, пан Гженчич! Как поживают Либуша и Божана?
– Обижаются, что ты давно не заходишь.
– Скоро зайду, пан Гженчич! Передайте дочерям! Только раскрашу цветочный горшок для пани Антонии и приду.
