В Саратове заканчивалась летняя ночь. На востоке в небе появились розовые предрассветные сполохи. У красных металлических ворот лампового завода, что находился на окраине города, остановились два автобуса. Из первого автобуса выбежали пятнадцать омоновцев в чёрном в шлемах с дубинками и автоматами. Последним вышел главный – крупный маленького роста майор. Его лицо не было видно за тонированным стеклом шлема. Из второго автобуса вышли три солидно одетых мужчины в костюмах и галстуках. Один из них, рыжий держал в руке кожаную коричневую папку. За ними вылезли на улицу двое немолодых, потёртых мужичка в форме серо-чёрной форме чопа и закурили дешёвые пахучие сигареты. Один омоновец, став на плечи другого, перепрыгнул через ворота, которые скоро открылись, и чёрная ватага омоновцев устремилась во двор завода. Прямо находился большой трёхэтажный рабочий корпус, к которому бежали семь омоновцев. Слева в двухэтажном белом здании администрации забаррикадировались заводские работники. Под окнами здания администрации висели плакаты: «Смерть капиталистам-мироедам!», «Да здравствует Россия без олигархов!», «Вся власть народу!», «Верните СССР!», «Революция спасёт мир!», «Рейдеров и ворюг-чиновников на урановые рудники».
Входную дверь администрации защитники забаррикадировали мебелью и разным хламом. Шестьдесят семь человек мужчин и женщин замерли в ожидании за баррикадами. Несколько мужчин держали лопаты и палки.
Начался рассвет.
Открылось окно на третьем этаже, из которого показался низенький с лысиной на круглой голове главный бухгалтер Пал Палыч Синюхин с громкоговорителем. Его голос с шипением загромыхал над округой:
– Товарищи, одумайтесь. Вы творите беззаконие. Это вам так не сойдёт с рук. Опомнитесь. Как вы потом будете глядеть в глаза своим детям?
Омоновцы выломали монтировками входные двери администрации, и начали пробивать себе проход через баррикады. Две женщины истошно завизжали. Пробившись к заводским защитникам, омоновцы принялись охаживать дубинками мужчин, которые пятились назад и бросали свои не пригодившиеся «орудия пролетариата». Кто-то кинулся убегать. Марина Дорофеева молодая кладовщица в красивом красном сарафане с ромашками ударила ногой в бок омоновца, лупившего дубинкой скорчившегося на полу пожилого работягу. К ней тут же подбежал другой омоновец, скрутил ей руки за спиной и застегнул на запястьях наручники.
