Igersch Burbach в 01:25
…ну не знаю я, что написать про Клеопатру…
Амандельгида Weltraum в 10:04
Ну все! Расстроилась!.. (((
…что Клео – полная дрянь???
Igersch Burbach в 23:20
…не дрянь, а то, что было у Моэма в «Театре», когда было видно, что актриса играет себя, свою ситуацию… помните?..
Амандельгида Weltraum в 10:03
Спасибо! Этого-то я опасалась, что Вы будете искать аналогий с той ситуацией, о которой я Вам рассказывала…
Меня там нет… Я – явление закадровое. И себя не играю, хотя в первоначальном варианте было желание…
Единственное – я использовала виртуальные диалоги…
НЕУЖЕЛИ ВЫ, С ВАШЕЙ ПРОНИЦАТЕЛЬНОСТЬЮ, АССОЦИИРОВАЛИ МЕНЯ С ПЕРСОНАЖЕМ?…))))))
Igersch Burbach в 02:41
…не с персонажем, а с настроением…
Igersch Burbach в 02:45
…это потому, что я употребил выражение «играет свою СИТУАЦИЮ».. ну неправильно употребил, простите… конечно не об ассоциации с персонажем… не ситуацию, а ощущения, настроения… а они, как мне показалось, есть…
Амандельгида Weltraum в 08:43
В отношении настроения Вы, конечно, правы… Куда ж его денешь, настроение?..
Во всех персонажах ВСЕЙ мировой литературы ВСЕГДА присутствует автор, со своим настроением, мироoщущением, мыслями, зачастую, куцыми…))) Недаром сказано автором «Мадам Бовари – это я».. Очевидцы засвидетельствовали даже симптомы отравления у Гюстава Флобера в момент написания сцены смерти его героини… Хотя, думаю, это был просто хороший пиар-ход…))
Но Вы мне очень помогли. Я прочитала опус «Вашими» глазами…)))
Но Вас, кажется, разочаровала… Вы чего-то эпохального ожидали, а здесь игрища блондинок… (((
Трогательная сия история была наблюдаема с превеликим сочувствием к героине и подробно изложена госпожой Амандельгидой Хоффманн, в реальности носящей имя Людмила Харсун.
Все случайности повествования вымышлены, а вымысел – случаен. Образ героини собирателен, а эпизодические персонажи – фантазийны.
Орфографические и пунктационные ошибки г-жой Хоффманн исправлены, ошибки этические неисправимы и не исправлены.
Возможно, вселенской катастрофы в этом не было. Было просто неприятно, что он выскользнул из рук и теперь по всему рынку распространялся тяжелый запах контрафактного парфюма. Уж кто-кто, а она хорошо знала своеобразный оттенок, по которому могла узнать запах левых духов. Как она могла не удержать его – флакон с блестящей головкой? Скользкий, он словно увернулся от ее замерзших рук и, звякнув, разбился, тут же нагнав тоску. Впрочем, она знала, тоска – это неотъемлемая составляющая этой осени, осени такой же тоскливой, как и многие предыдущие.
