Руководитель Особого отдела Платон
Юрьевич Ромодановский сильно удивился, узнав, что о предстоящем
ограблении Ситибанка знали его сотрудники. Естественно, он
немедленно вызвал к себе причастных и вот уже четверть часа с
брызжущей изо рта слюной, криком, от которого сотрясались стены,
изъяснял им о степени этого самого своего удивления.
Негодование Ромодановского было
понятно. Появление новой червоточины само по себе событие. А в
столице Российской Империи… Это уже относилось к чему-то
невероятному. Можно сказать, запредельному. Такого попросту никогда
и нигде в мире еще не было.
Пусть Свет и Тьма появились больше
двухсот лет назад, но если говорить о России, то все как-то
привыкли, червоточины, расползающаяся скверна, твари – оно где-то
там, в Поволжье, за Уралом и дальше, но никак не в центральной
части Империи и уж тем более не в ее сердце. Так что новость о
появлении в Ситибанке скверны в считаные минуты разнеслась по
Москве, породив безумную панику.
Слушая крик высокого начальника,
теперь уже однозначно бывший глава Тайной канцелярии Тобольской
губернии Балашов пребывал в наихудшем своем настроении.
Отправляясь в Москву, грезя возможным
повышением, он подумать не мог о том, что здесь в действительности
происходит и уж тем более что затевается. Когда же вник, когда
понял, давать заднюю было поздно. Буквально в первый день Балашов
слишком многое узнал. Теперь его было проще обвинить в измене и
казнить или просто убить во дворе, как поступали в Особом отделе с
предателями, чем выслать обратно. И он это понимал прекрасно.
Впрочем, жизненный опыт подсказывал
Балашову, возможно, все обернулось к лучшему. Попав в Особый отдел,
он, можно сказать, оказался на гребне волны. Останься в Тобольске и
еще не известно, чем для него могло закончиться все то, что сейчас
затевалось. Уж там-то он точно еще долго находился бы в неведении и
также как остальные пребывал в глупой надежде на лучшее.
Сопоставляя плюсы, минусы, прикидывая
примерный ход событий и возможные последствия, бывший глава Тайной
канцелярии вновь и вновь приходил к неутешительным выводам: все
кончится плохо, нужно бежать, причем, не в Европу, а подальше,
скажем, в Америку.
Пусть Свободные Штаты по своему
развитию пока еще уступали Европе. Однако там, по слухам, все было
на подъеме и можно было выжить. Насколько смог выяснить Балашов, в
Америке забой осветленных не намечался, в то время как в Европе вот
уже несколько лет истребление по-тихому шло полным ходом. А, к
примеру, в той же Восточной Азии, как и России, истребление было
запланировано на ближайшее время.
