На грудь что-то болезненно и ритмично давило. В голове шумело,
кровь пульсировала в ушах, отчаянно не хватало воздуха.
Я приоткрыла рот, пытаясь вдохнуть. Но не смогла.
— Ну же, давай… давай…
Пальцы стиснули нос, ко рту прильнули губы, вталкивая в меня
воздух насильно. В ответ в легких нехорошо булькнуло.
— Ты что творишь, охальник?! — визгливо возмутился какой-то
мужчина. — Она же твоя сестра!
— Но папа… Это — искусственное дыхание. Меня гномы учили…
Гномы? Как в “Белоснежке”?
— Сосаться с родной сестрой тебя гномы учили?! — звучный шлепок.
— А ну отпусти ее немедленно, паразит! Мало эта дурища принесла
позора нашей семье?!
Я приоткрыла рот, тщетно пытаясь вдохнуть. В легких снова
забулькало.
— Давай, переворачивай ее, — скомандовал поборник
нравственности. — Будем дедовскими методами приводить в чувство,
нечего тут блуд разводить. И так люди тыкают пальцами и ржут.
Остатками ускользающего сознания я чувствовала, как меня
переворачивают и поднимают. Острое колено неприятно надавило на
живот, кровь застучала в висках с утроенной силой. На мгновение
показалось, что я снова умираю, а потом из раскрытого рта хлынула
вода. Желудок скрутило в рвотном позыве, но он был пуст.
Я всхлипнула и с облегчением осознала, что снова могу
дышать.
— Вот! — хвастливо заявил все тот же мужчина. — Так надо
утопленников откачивать, дурень. А не этот твой гномский разврат.
Лучше бы они тебя правильно камни гранить научили. А ты нарвалась,
маленькая дрянь!
Пальцы больно вцепились в плечо. Тряхнули.
— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
Я с трудом разлепила слипшиеся от воды и слез ресницы.
На вид хаму было под пятьдесят. Слегка заплывший, но все еще
привлекательный мужик. Квадратная челюсть, густые брови и роскошные
рыжеватые усы.
Он поправил шляпу с щегольским пером и посмотрел на меня с
откровенным отвращением,. Как будто видел перед собой не человека,
а покрытую язвами крысу.
“Кто вы?” — хотела я спросить. Губы шевельнулись беззвучно,
травмированное водой горло не смогло выдать членораздельных
слов.
“Герр Шнайдер”, — сам собой всплыл в затуманенном разуме ответ.
— Отец…”
Что?! Какой еще “отец”?! Своего родного отца я прекрасно знаю.
Он тот еще козел, но выглядит совсем иначе.
— Ты что удумала — в реку кидаться?! Совсем с резьбы слетела,
истеричка полоумная?! Или надеялась помереть, чтобы выставить меня
перед всем почтенным обществом помелом, который не держит слова?
Хрен тебе. Я сказал: выйдешь замуж за герра Лессера и точка!
