1 Бессонная ночь королевы
Птица заглядывает к Аже домой. Она сидит на подоконнике, заигрывая одним черным глазом, похожим на шляпку гвоздя, а цветной хвост ее прекрасен в первом солнечном луче. Ажа сидит в раздумьях в своем любимом кресле у окна, вид из которого открывается самый успокаивающий – гладь озера Шиф. Тело птички кажется немного смешным и словно говорит – «Ажа, поймай меня». Но королеве сейчас не до игр с птицами. Ажа смотрит на себя без зеркала. Без зеркала поправляет волосы, куски одежды. Она была не в себе еще полчаса назад. Рвала, метала, падала и вновь вставала. Ажа полновата, но весной так с ней бывает всегда. И хотя волосы ее все еще черны, Ажа уже давно немолода, ей почти пятьдесят. Такой возраст говорит о величии. Никто ее пальцем не тронет, никто косо не посмотрит. Целитель тут как тут: даже царапине не даст покраснеть больше положенного. Она богата, так как ее муж – вождь этой рыбацкой деревушки, наименование которой непривычно длинно для этого региона – Майахрамо. Не только вид из ее дома прекрасен, но и сам дом – лучший в деревне. Он большой, зиккуратный. Он самый прочный, самый светлый и чистый, самый безупречно украшенный. У Ажи есть три служанки. Сейчас они спят в пристройке. Но Ажа, как бы не хотела тоже лечь спать, не может последовать их примеру. Ее одолевают мысли. В ней их так много, что трудно собрать их воедино и понять, что делать. Для этого нужно не просто время, но внешний импульс, тональность, может быть – даже приятный запах. Еще на прошлой неделе они праздновали первые месячные единственной дочери Миры. Ее муж и отец Миры, Ага, собрал гостей, и все праздновали вместе с их семьей. Всем было весело и хорошо. Миру красиво одели, попросили петь и танцевать: девочка делала и то, и другое замечательно. Все гости были в восторге от Миры. Но отдать замуж свою дочь Аге не удалось, потому что сегодня утром все мужчины покинули Майахрамо. Все до единого. Таков был призыв верховного вождя. На призыв следовало откликнуться незамедлительно. Ослушаться значило обречь себя на смерть. Представить себе смерть Ажа не могла. На ее памяти всего два раза созывали всех мужчин разом. Однажды, когда она была еще совсем маленькой, даже меньше Миры, ее отец и все мужчины деревни, достигшие четырнадцати, отправились на всеобщий созыв, чтобы принять решение касательно выбора нового вождя. До того дня власть переходила от отца к сыну, но эпидемия чумы не пощадила всех мужчин царской семьи. И поскольку все весьма опасались бунтов или междоусобных войн, было принято решение выбрать нового вождя всем мужчинам Острова. Подразумевалось, впрочем, что в случае неудачи состоится битва, а потому наличие всех способных держать оружие также было оправдано. Второй раз всеобщий созыв произошел около десяти лет назад, когда на остров прибыли и даже высадились несколько сотен чужеземцев. Оказалось, в итоге, что они слабо вооружены и совсем не планируют развязывать войну. Едва получилось объясниться и понять, что они ищут путь куда-то на восток, туда, где, с их точки зрения, есть некая богатая земля. Купцы из чужеземной страны хотели покупать там какие-то богатства и потом везти продавать их у себя на родине. Поскольку такой земли, конечно же, к востоку нет, потому что там есть лишь Грань, за которой живут Боги, то вождь Острова указал им путь обратно на запад. Чужеземцы уплыли и больше никогда не возвращались.
