Самый верный способ прогнать чудо — это спросить,
зачем оно здесь и что ему нужно. (с)
Солнечный свет осветил деревянную винтовую лесенку, пробежал лучиком по стволу векового ветвистого дуба, вокруг которого и обвивалась лестница, скользнул в открытое окошко эльфийского домика и принялся плясать бликами на потолке, словно невзначай временами попадая на лицо спящей девушке. Алисия морщила нос и сильнее зажмуривала и без того закрытые глаза: просыпаться не хотелось. Ей требовалось не так и много времени на сон, но было столь уютно проводить время в тёплых объятиях мага, что эльфийка стала очень любить сон и никогда не пользовалась возможностью обойтись без него.
Утро в Заречье было тёплым и светлым. Весна вступила в свои права, и пение птиц могло оглушить громким гомоном, возвещавшим о начале новой жизни. Деревья ещё не успели распустить свои листья, хотя из набухших почек уже виднелись светло-зелёные скрюченные побеги. Из-за отсутствия листвы яркое весеннее солнце каждое утро будило Лайгона и Алисию, которые холодный зимний период по обыкновению пережидали в гостях у Элдора.
Если бы раньше магу сказали, что он сможет спокойно находиться в Заречье и не вздрагивать каждый раз, проходя мимо тюрьмы, он бы не поверил. Но со временем все его неудачи и плохие воспоминания выветрились из головы, оставив о себе почти незаметные шрамы в душе, которые давно уже не тревожили его. К таким воспоминаниям относилось и посещение неприятного мира-двойника, и вся прежняя жизнь до изгнания.
Солнечный свет, от которого девушка спряталась на груди мага, скользнул по мифриловой цепочке, что висела на шее Лайгона с тех самых пор, как Элдор подарил ему кулон, полагая, что маг покинет их мир навсегда. А он так ни разу и не выбрался с этой, ставшей ему домом, планеты. Маг достаточно насмотрелся на чужие миры, и никуда больше соваться не хотел. Он полюбил то, что любил прежде, когда-то давным-давно, причём теперь полюбил какой-то особенно трепетной любовью. С ним была Алисия, и потому окружающий мир играл новыми красками. Шум дождя радовал, затяжные ливни лишь усиливали ощущение уюта в доме, где приходилось пережидать их. Ночное небо, солнце, непроходимые леса и призрачный дух приключений, который витал вокруг, но не заставлял с головой бросаться в опасные ситуации. Это нравилось Лайгону. Нравилось просыпаться каждое утро в объятиях, чувствовать себя нужным, счастливым и любимым. Маг достиг того, о чём когда-то грезил: раскрыл свой магический потенциал и отыскал истинную любовь. А так же приятным дополнением к этому было то, что Лайгон практически не вспоминал о Валинкаре. Это не было запретной темой, но всё же никто не заставлял мага лишний раз вспоминать о мире, из которого его изгнали.
