Среди низости и безумия, среди мировых мусорных куч, на краю бьющейся в судорогах Европы островок чистоты и пригожества – Донбасс.
Понимаю: скользящий взгляд путешественника цепляет часто лишь внешнюю сторону. Понимаю: так вот сразу – судить нельзя. Однако изменить впечатлений о Донбассе сегодняшнем – не могу.
Оно и понятно. Впечатление – не мысль, которую можно вывернуть наизнанку, как медицинскую перчаточку, набив ее под завязку мелким колющим сором, лжищей и вывертами, чтобы потом эту перчаточку-мысль и сыпанувший из нее сор накрыть водонепроницаемым колпаком, объявив любую кривду решенным делом и бесспорным фактом.
Ну а впечатления, они на то и даются, чтобы врезаться намертво, врезаться так, чтобы никогда не изгладились из памяти, не изменились до неузнаваемости люди и лица, химеры и тени, повстречавшиеся мне весной шестнадцатого года в Донбассе.
Они и сейчас рядом со мной:
• мальчик, несущий перед собой наколотого на тончайшую щепку темно-лилового червя, и бровью не ведущий на близкие и далекие разрывы, знать не желающий ни сверстников, ни военных, ни надоевших взрослых;
• гуттаперчевая улыбка столетней бабы Люни, ласково зовущей миномет, ведущий ответный огонь близ аэропорта имени Сергея Прокофьева, «Василек» и «Вась-Вась Иваныч»;
• ополченец-интеллигент в очках, сперва выкладывающий на крышу старенькой «Таврии» автомат Калашникова и лишь потом застенчиво выставляющий из машины ногу в лаковом концертном полуботинке фирмы IMAC;
• дробно ухающий смех речного филина над местами боев под Мариуполем;
• желто-коричневый, с голубоватым отливом, до оторопи живой полоз, мелькнувший у обгорелого кургана близ Ясиноватой…
И, конечно же, сопровождавшая всех этих людей, рептилий, птиц хоровая и симфоническая музыка: от Баховских «Страстей по Матфею» до сжатых Пассионов, проще говоря, кратких ораторий собственного сочинения – этаких своеобразных «Страстей по Донбассу», – сопутствовавших мне во время всей поездки, возникавших подспудно, звучавших постоянно…
Все это трудно переврать, нельзя перекроить и выбросить из головы невозможно.
Донбасс нашего времени, как та громадная «коза» (так зовут здесь вагонетку со снятыми задними и передними бортами, предназначенную для доставки шахтеров по наклонным выработкам), – Донбасс со всем своим скарбом, коногонками, тормозками снова и снова врезается на полном ходу в мою жизнь.
