В конце обеденного перерыва – заводская столовая опустела. Рабочие разошлись по цехам, сумбурно обсуждая грядущую забастовку, о которой уже вторую неделю талдычат глизинские пролетарии со своими митингами. За столом остался мастер-станочник видного эриданского происхождения с типичной короткой стрижкой и щетиной недельной давности. Артём Карпов склонился над тарелкой, доедал порцию перловой каши с гарниром. Когда-то рабочих кормили бесплатно, но с приходом к власти капиталиста Иллариона Спрутса, всё изменилось, и за обед стали платить сорок эриданских кредитов.
– Артём! – раздал голос. Бригадир в рабочей спецовке подошел к столу, сжимая в руке перчатки. – Карпов! Иди к начальнику цеха. Тебя вызывает срочно.
Карпов опустил ложку и, несмотря на заметное раздражение, ответил спокойно:
– Когда закончу – зайду.
Карпов не любил заполнять свободное время рабочими обязанностями, и надо сказать, всякий нормальный человек этого не любит.
– Лучше поторопись.
– Я сначала доем, – повторил он сдержанно.
Бригадир в спецовке сел напротив.
– Ты знаешь, ему не нравится, когда опаздывают.
– А мне не нравится кандидатура Спрутса.
Бригадир осторожно огляделся. Почему-то он опасался, что эти слова могут быть кем-то услышаны.
– Ты вот что, кончай эти политические разговоры. Понял?
Карпов допил остывший чай в граненом стакане.
– Я пока еще не начинал.
Он встал, и, задвинув стул, удалился.
Леонид Брониславович, начальник кузово-сборочного цеха, нервно ждал в кабинете. Расположившись в кресле по-хозяйски, он закинул ноги на стол, а голову откинул на спинку кресла. Карпов постучал и вошел. Леонид Брониславович, посмотрев на часы, произнес:
– Ты опоздал на две минуты.
– Я был в столовой.
– Опять в столовой?! – начальник спустил ноги на пол. – Да сколько же можно? Не нравишься ты мне, активно не нравишься. Работать не хочешь, то на больничный, то на обед. В чем дело, Карпов? Ты даже в общественных мероприятиях не принимаешь участия.
Карпов сдержанно слушал, и когда начальник замолчал, он ответил:
– Я работаю с шести утра до половины восьми вечера. За какие-то поганые 500 крд. А за общественные мероприятия, как вы, уважаемый Леонид Брониславович, пожелали выразиться – мне не платят.
