Я иду под навесом заблудившегося неба; оно потеряло дорогу к солнцу и теперь плачет, роняя дождь. Капли разбиваются о мой черный балахон, осколки сыплются мне под ноги, в жидкость опавшей листвы. Босыми ступнями я погружаюсь в эту смесь – прозрачная вода на красных и желтых листьях. Листья чем-то похожи на бумагу: такие же чистые, на них так же, как и на бумаге, страшно оставлять следы.
Забредаю под козырек своего подъезда. Отсюда мне виден угол соседнего дома и низкая стальная дверь, ведущая в подвал. Когда-то над ней была вывеска «ВИДЕО». Из глубокого кармана, полного пыли, извлекаю старую измятую фотографию. На ней трое – я и два моих друга. Ветер подхватывает несколько капель и роняет их на наши бумажные лица; холодной ладонью я стираю эти слезы – тогда мы не плакали.
Да, тогда мы смеялись. И далеко было до осени – теплом дышало лето, и вместо дождя в желтом небе пылало красное солнце. И с радостью, весело болтая, мы спустились из раскаленного дня в прохладный полумрак. О, если бы мы знали, что входим не во тьму видеозала на время сеанса, а погружаемся в беспросветность жизни – навсегда! И никто из нас не понял, что в глазах высокого лысого билетера зловещий огонь блеснул совсем не случайно.
Но мы вошли и прошли и сели и смотрели и увидели фильм. Фильм, ставший загадкой для нас.
И сейчас, в этот осенний день, промучившись столько лет, я все еще в плену той загадки. Так случилось, что оба моих друга сумели разгадать ее, а я все еще нет. Я все еще жив.
Сколько раз я смотрел в ночное небо: звезды, планеты, свет, тьма, холод, огонь, пустота… А есть ли там жизнь? Этот вопрос не раз мелькал в моей голове, но промелькнув, исчезал. Это – тайна, и суть ее в том, чтоб оставаться недоступной, оставаться живой. А загадка – она жаждет умереть и унести в небытие с собой тех, кто ее разгадал. И она не выпустит жертву, пока жива, а жертва жива лишь до тех пор, пока загадка ее терзает.
Тот фильм стал нашей загадкой. Он вцепился когтями в наши души и разум и с тех пор не отпускал ни на секунду, и с тех пор мы убили друг друга на две трети. Осталась лишь часть по имени я.
Сеанс закончился, загадка проникла в нас. Мы вышли из зала на улицу. Как изменился мир за эти два часа! Сверкающий день уступил место размытости сумерек. Вечер. Ничто не желает блестеть в наших глазах – пустота вместо солнца. Еще не ночь. Расширенный воздух убрался ввысь. В образовавшийся вакуум из трещин земли и асфальта хлынул туман. По колено в этом поте земли мы разбрелись по домам, не попрощавшись, словно предчувствуя – ночью нам предстоит встретиться вновь.
