Видели бы вы его лицо. Он так орал, что у меня могли бы запросто лопнуть барабанные перепонки. Правда я в этот момент дико смеялся.
Меня зовут Кевин Уитекер. У меня короткие светлые волосы, длинное худосочное тело, худое лицо, слегка заостренный нос и хитрые зеленые глаза, загорающиеся от очередной коварной идеи. Из-за моей внешности друзья прозвали меня «Стервятником». Ах да, забыл самое главное – я обожаю пугать людей. Жить без этого не могу, крики для меня, как энергия, придающая сил. А сил мне нужно очень много.
– Придурок! – рассержено лупил меня по плечу кулачками малыш Билли.
– Это было очень смешно! Ну очень смешно! – хохотал я в ответ ему прямо в ухо.
Он еще отчаянно пытался возражать.
– Вовсе не смешно…
– Это очень смешно! – перебил я, заходясь в неистовом смехе, при этом в перерывах не забывая дышать, иначе попросту бы сдох от недостатка кислорода в легких. Серьезно, я ржал, как ненормальный конь.
– Ты больной! Ты просто сумасшедший! – вопил он не переставая.
– Да, Билли, – сказал я, вытирая слезы от смеха. – Я сумасшедший. Больной псих, сбежавший из психушки. И знаешь зачем я это сделал? – спросил я выдерживая эффектную паузу, дабы окончательно произвести на него впечатление. – Чтобы найти тебя, Билли, и забрать твои мозги! Мне нужны твои мозги, Билли, отдай их мне! – потребовал я, вытягивая руки вперед и наступая на него, словно зомби.
Малыш в испуге отшатнулся, свалился на траву, но тут же поднялся на ноги и помчался через весь газон, не переставая громко хныкать и звать на помощь.
– Ха-ха-ха! – я даже согнулся пополам от смеха. – Какой же ты трусишка, Билли! Доверчивый и слабый!
Он пробежал через дорогу. Миновав какого-то типа невысокого роста в черном плаще, взобрался по ступенькам на крыльцо и поспешно скрылся за дверью своего дома.
Этот старик стоял рядом с их почтовым ящиком и неотрывно на меня глядел немигающе, недобрым, пронзительным взглядом, словно собирался убить. У него была белая, как у покойника кожа, и густая черная ухоженная борода. И если мне не изменяет зрение, один глаз у него был молочно-белого цвета, а второй черного.
«Надеюсь это не один из чокнутых родственников Билли, – подумал я, правда за этой мыслью с ноткой вызова последовала другая. – Да плевать! Пускай хоть дедан его, мне-то что? Что он мне сделает?»
