В это время дня в фудхаусе было много покупателей. Все спешили купить еду или пластификаторы для ее приготовления дома – в мейдерах. К каждому терминалу выстраивались очереди, и Брейн встал в одну из таких.
Стоять плотно здесь считалось неприличным – следовало выдерживать интервал в пределах одного метра. Здешние жители старались держаться подальше друг от друга, и только родственники могли касаться их при посторонних. Прикосновение же, даже случайное, в турбороллесе, например, который стартовал с немалыми перегрузками, считалось чем-то из ряда вон выходящим, и, когда такое случалось, все «пострадавшие» немедленно начинали извиняться друг перед другом, независимо от того, по чьей вине это случилось.
Как-то раз Брейн с разрешения своего куратора прокатился на такой штуке – вагончике внутри прозрачной трубы. Это было что-то! Чуть руки не поотрывало. А местные ничего – пользовались таким транспортом и не жаловались.
Зато открыто рассматривать кого-то здесь не возбранялось. Брейн постоянно испытывал это на себе – он привлекал внимание и мужчин, и женщин.
Часто редкие прохожие на здешних улицах подолгу останавливали на нем взгляд, а потом спрашивали:
– А вы откуда приехали?
И это считалось вежливой формой. В первый раз Брейн не знал, что и сказать, когда к нему на третий день пребывания в городе обратился с таким вопросом пожилой супер с обвисшими мышцами.
– Издалека, – ответил Брейн.
– Ты выглядишь как недоразвитый, – так же просто сказал прохожий.
– Спасибо, – ответил Брейн и пошел своей дорогой, но позже у куратора выяснил, что под недоразвитостью подразумевалось миниатюрное по сравнению с суперколверами телосложение.
– При том что все остальные пропорции у тебя в порядке, твоя субтильность вызывает у всех вопросы, – пояснил Росс, куратор Брейна.
Брейн понимал, о чем речь – гоберли, канзасы, ронверды имели свои, давно утвержденные позиции в здешнем обществе, они казались обычными, а он привлекал внимание именно своей похожестью на суперколверов.
Подошла очередь Брейна, и он оказался перед терминалом. Можно было взять пластику – это было дешевле, однако за него платила казна, поэтому он брал формованную и ароматизированную еду, и она приготовлялась прямо на его глазах – за прозрачной стенкой вакууматора.
