– Юлька, после уроков зайдешь ко мне
на работу, поможешь.
Юлька слегка поморщилась, предпочитая
скрывать эмоции, чтобы не раздражать родительницу.
Раньше «зайти к маме на работу»
означало забежать в соседнюю школу. Но из-за глобальных перемен в
стране рухнула спокойная налаженная сытая жизнь в Юлькиной семье:
учительница географии стала челночницей, доктор наук и заведующий
научно-исследовательской лабораторией – безработным.
Когда учителям отменили льготы и
зарплата стала чисто символической, Юлькина мать бросила это
бесперспективное занятие и, проявив незаурядные организаторские
способности, от географии теоретической перешла к практической:
сама моталась за шмотками в Турцию, сама их продавала на своей
«точке». Юлька терпеть не могла атмосферу вещевого рынка: все эти
самодельные палатки, привозные «тряпки», нагловатые тетки –
стеснительная семиклассница тут совершенно терялась. Но мать как-то
удачно вписывалась в это окружение, не слишком переживая по поводу
смены профессии.
Отец мыкался в поисках работы: его
глубокие познания в узкой специализированной отрасли никому не были
нужны, а блестящая карьера рубщика мяса или тюремного охранника его
не привлекала. Мать каждый вечер устраивала по этому поводу бурные
скандалы, пытаясь мотивировать супруга на самопожертвование во имя
семьи, но отец, обычно тихий и покладистый, был непреклонен.
Каждое утро он уходил из дома – в
белоснежной рубашке и строгом костюме – и возвращался поздно
вечером. Юлька надеялась, что он действительно ищет работу.
Терпение матери в конце концов
кончилось, и очередной вечерний скандал завершился тем, что она
вышвырнула чемодан с вещами мужа на лестничную площадку, вытолкала
туда же «этого неудачника», громко захлопнула дверь и грозно
глянула на потрясенную дочь, застывшую на пороге прихожей:
– Тебе чего?
Вступиться за отца Юлька не решилась,
только растерянно спросила:
– А если я, когда вырасту, не смогу
устроиться на работу, ты меня тоже выгонишь?
– Устроишься, – гневно фыркнула мать
и ушла на кухню греметь кастрюлями.
Юлька вышла на лоджию и выглянула во
двор, ожидая увидеть отца, который одиноко сидит на чемодане и
тоскливо смотрит на освещенные окна их квартиры. Но увидела только,
как отец бодрым шагом удаляется от родного дома, даже не
оглядываясь. «Ему есть, куда идти».
