– Итак, продолжим! – кричит Бернард.
Он вставляет в револьвер новый патрон и прокручивает барабан. Затем передает его мне. Я беру в руку липкую от крови рукоятку. Все мое тело трясет от страха, который я уже не могу контролировать.
– Тридцать секунд! – кричит Бернард. – Время пошло!
Я оглядываюсь назад. Прорезиненный халат стоящего за мной мужчины испачкан кровью вперемешку с кусочками мозгов. Подношу револьвер к виску и зажмуриваюсь. Он еще горячий после последнего выстрела. Ну вот и все. Я ощущаю, как с сорокового этажа лечу вниз. Ветер бьет по вискам. Голову разрывает от перегрузки. Я пролетаю мимо этажей, в которых трудятся сотни людей, работающих практически без выходных, чтобы оплачивать счета по кредитам и иметь возможность набирать раз в неделю в супермаркете тележки со жратвой. Эти люди живут той жизнью, которую я всегда презирал, но теперь она мне кажется чем-то вполне приемлемым. Теперь я точно знаю, что мог бы прожить такую жизнь и быть вполне счастливым человеком. Этажи продолжают мелькать. Асфальт близок, я уже могу различить окурки, лежащие на нем. Он приближается слишком быстро… Слишком. Вдруг внутри меня что-то щелкает, я слышу собственный голос: жми!
– Четыре, три, два!
Я чувствую ледяной ствол, давящий мне в затылок.
– Жми курок!
– Ты идешь? – Визгливый голос Андрея отрывает меня от размышлений. Андрей бездарно протирает штаны и свою жизнь за столом, расположенным у кулера в подразделении элитной недвижимости.
– Куда?
– День рождения Большого Босса. Все уже пьют.
– А, да, точно. Наш всемогущий босс. Нет, не смогу.
– Пытаешься сгореть на работе?
– Смешно. У меня показ объекта через час.
– Ну… значит, оторвемся без тебя.
Он усмехается. С его точки зрения, продинамив день рождения босса, я окончательно закрыл себе путь по карьерной лестнице, а значит у него теперь больше шансов занять кабинет директора подразделения элитной недвижимости – тот пустует уже неделю.
Мысленно наклеивая золотые буквы со своим именем на дверь кабинета, в предвкушении того, что он гордо называл отрывом, Андрей исчезает из поля видимости. Недалекий, страдающий от всевозможных комплексов Андрей относится к многочисленной армии мужчин, не пытающихся развивать мозги, и поэтому даже в тридцать пять его самый крутой отрыв состоит в том, чтобы выпить пять кружек чешского или немецкого пива и покричать на футболистов в телевизоре – он-то, в отличие от них, всегда знает, как надо играть. Ну и еще рассказать пару заранее заготовленных анекдотов и с их помощью хоть на пару минут ощутить себя центром вселенной.
