(осень 72 г.н. э.)
Начало осени 3832 года от сотворения мира[1] в Иудее выдалось знойным. Стояла почти летняя жара и лишь изредка, ненадолго палящее солнце закрывалось легкими, быстро растворяющимися в бездонной синеве неба облаками. Возникающий ветер не освежал, не приносил влагу, а ещё больше иссушивал и без того потрескавшуюся от жары землю. Ярко-зелёная весной трава, пожелтела, да и кусты, корни, которых с трудом находили воду, стояли поникшие, покрытые белесоватой пылью. Среди этого унылого, жёлто-серого пейзажа зелёными, радующими глаз оазисами, выделялись рощи финиковых пальм и олив.
Вдоль одного из таких оазисов по узкой пыльной тропе медленно шли двое: мужчина и женщина. Издали их можно было принять за местных жителей: пастухов или крестьян – сборщиков фиников. Однако вблизи становилось ясно, что путники – иноземцы, неведомо каким путём попавшие в эту иудейскую глухомань. Одежда высокого широкоплечего мужчинысостояла из рубашки с короткими рукавами, длинного полосатого плаща и кожаных сандалий простейшей формы. Голова была обмотана наподобие бурнуса широким белым шарфом. Длинные светлые волосы, русая борода и небольшой прямой нос свидетельствовали о том, что его родина находится далеко на севере, а тёмная загорелая кожа рук и ног – что на юге он уже давно.
Женщина была молода и, несомненно, красива. Под узорной туникой, сшитой из одного куска ткани, угадывалась гибкая стройная фигура. Вьющиеся чёрные волосы, выбивающиеся из-под белой накидки, обрамляли миловидное живое лицо с изящным лбом и широко открытыми тёмными с зеленоватым оттенком глазами, а длинные стройные ноги были обуты в изящные сандалии.
– Ты не устала, Электра. С утра мы прошли не менее сотни стадиев[2]. А ведь нужно пройти ещё столько же, – мужчина нежно посмотрел на свою спутницу. – Чем дальше мы будем от столицы Иудеи, тем лучше.
– Нет Ариант, я не устала, а если бы и устала, всё равно не сказала бы тебе об этом, – женщина улыбнулась. – Ты же знаешь, какая я выносливая. Я могу и тысячу стадиев пройти.
