Холодный ветер на галерее задувал под
тонкий плащ, голые ноги мёрзли в коротких сапожках. Я смотрела
перед собой, чтобы не видеть грубых лиц стражников. Хватило
коротких взглядов в самом начале пути.
Они многозначительно ухмылялись и со
смешком переглядывались. В их глазах я выглядела лакомым кусочком с
чужого стола, но дотянуться до меня они не могли. Хотя бы за это
мне следовало возблагодарить судьбу!
Я послушно переставляла окоченевшие
ноги, стремясь скорее добраться до тёплых комнат, но каждый шаг
утяжелял камень, лежащий на сердце. Время падения Доротеи Эйр-Идрис
неумолимо приближалось.
Меня, дочь барона, вели по тюремным
лестницам и переходам с одной только целью: сегодня я стану
игрушкой, подарком на одну ночь для чужого мужчины. Сыграю роль
жены, чтобы наутро стать вдовой приговорённого к смерти мага. Жена…
Вдова… Любовница, с позором изгнанная из родного дома и лишённая
своего эйра — клочка земли, который получил бы будущий муж.
Мои губы задвигались, силясь
сложиться в горькую улыбку — никакого мужа у меня не будет.
Никогда…
— Стой!
Простуженный голос стражника напомнил
мне о реальности.
Мы уже миновали несколько постов
охраны и задержались перед решёткой, перекрывающей дорогу вглубь
Каменного Клыка. Так называли старую крепость, которая стала
тюрьмой герцогства. Я никогда не задумывалась при каких
обстоятельствах сюда попадают, и сколько людей томится в каменных
мешках камер. В обществе малых землевладельцев было не принято
обсуждать такие темы.
После окрика стражника я замерла,
поправила спасительный плащ. Накидка охраняла меня не только от
холода, но и от наглых, жадных взглядов вояк. Впрочем, встреть я
сейчас сочувствие или доброту, то разревелась бы, как девчонка. Я
обещала себе, что не стану этого делать ни при каких
обстоятельствах.
— Дар для приговорённого! — крикнул
главный в отряде стражнику. — Приказ Её Светлости.
Закованный в броню, тот вышел на свет
из полутёмного коридора по ту сторону решётки. Я не разглядела его
лица, но неосознанно запоминала каждую деталь облика: рука в
перчатке на рукояти короткого меча, вдавленные геральдические узоры
на блестящей кирасе, начищенный шлем, полностью скрывающий волосы.
Апатия и смирение, овладевшие мной ранее, сменились на острое
возбуждение от близкой опасности.
