Глава 34. Профессор Романов. Здесь наш дом
Тяжело вставать рано утром в понедельник. Но Алексей Александрович, заснувший на широком матрасе (спецзаказ!) в обнимку с теперь уже законной женой Таней-Тамарой под утро, не пропустил первые звуки просыпающегося лагеря. Или это жена его разбудила? Может она, как Оксана с Бэйлой когда-то, караулила, чтобы профессор не ускользнул без нее в поиск?
Как будто Романов мог обмануть любимую. Договорились же еще вечером, что едут ввосьмером – именно столько людей помещалось в «Эксплорере». Прямо свадебное путешествие получается – сразу четыре пары молодоженов собрались сегодня продолжить спасательную экспедицию. Только супруги Левины оставались в лагере. Для Бориса безопасность последнего была превыше всего, а Света Кузьмина – теперь уже Левина… В общем, ей было хорошо там, где был Боря.
Остальные… для начала, конечно, в разведку – из каких краев и времен, кроме миоценовой эпохи – неведомый злой разум перенес сюда непреодолимую преграду для микроскопического племени предков современного человека? Предков, в том числе профессора Романова и его товарищей.
Таня-Тамара потянулась под простыней, умудрившись этим движением едва не заставить Алексея Александровича отказаться от сегодняшней поездки. А потом она выскользнула из-под хлопчатобумажного покрывала в одном колье, подаренном вчера мужем…
Когда профессор открыл мечтательно зажмуренные глаза, Таня-Тамара с хитрой улыбкой на губах уже застегивала на высокой груди камуфляжную куртку. Она словно прочитала мысли Алексея Александровича, потому что нагнулась над ним, поцеловав в краешек губ, и спросила откровенно соблазняющим голосом:
– Ну что, мы сегодня едем?
Впрочем, она тут же, не дожидаясь, пока Романов затянет ее обратно под простыню, приняла деловой вид. Тем более что кто-то – а именно Толик Никитин – громко постучал в стенку медицинского фургона, который за отсутствием пациентов временно отдали в пользование чете Романовых, и закричал, разбудив при этом, наверное, еще не одного человека:
– Романовы! Вы едете? Автомобиль уже завели!..
Конечно тракторист, как всегда, преувеличивал. Но когда подхватившийся профессор выпрыгнул из фургона, не заметив ступенек, застегивая в прыжке последнюю пуговицу на своей куртке, ругать широко улыбающегося Никитина, не осталось ни задора, ни желания.
