Выехал он на день раньше намеченного – глубокой ночью, посреди «Шоу Конана О’Брайена», и два часа спустя уже мчался мимо Палм-Спрингс на восток. Развод позади, ничто больше не держит его в Калифорнии: Хант Джексон вправе ехать куда вздумается и делать что пожелает. Рутина семейной жизни, цепи приевшихся привычек и обыкновений – все осталось в прошлом; свежий ветер бьет в лицо, пьянит сладкое чувство свободы. Ночь безлунна, звезды ярко сияют с небес, и Млечный Путь загадочно мерцает даже сквозь тонированное лобовое стекло «Сааба».
«Сааб».
Давно ли он превратился в одного из тех, что ездят на «Саабах»? Хант не помнил; так давно, что сам вопрос казался излишним. Едва ли ему в самом деле хочется знать ответ.
Высоко в небе, справа от дороги, сверкнула и растаяла падающая звезда. В Тусоне, где вырос Хант, падающие звезды были обычным делом; но в Южной Калифорнии, вдруг понял он, ни разу ни одной не видел. Разумеется, и здесь в газетах встречались сообщения о метеоритных дождях; и теледикторы, говоря о погоде, порой их упоминали, тут же объясняя, почему – из-за загрязнения воздуха или чего-нибудь там еще – в Лос-Анджелесе и округе наблюдать этот феномен не удастся. Прежде Хант об этом не задумывался; сейчас же, на дороге, открытой всем ветрам, понял, что скучал по падающим звездам. Скучал по небу.
Слева, коротко прогудев, его обогнала грузовая фура. В гудке Ханту почудилось высокомерие: готовый бросить вызов, он включил дальний свет, ударил по клаксону – но фура уже укатила далеко вперед. Дальний свет лишь скользнул по ее мощным задним колесам, и сигнал бессильно растаял в воздухе.
К трем он был уже в Блайте, миновал Финикс и свернул к Тусону задолго до того, как на востоке над Каса-Гранде заалел рассвет. Заметив придорожное кафе, съехал на стоянку и заказал себе завтрак с таким количеством жира и холестерина, что Эйлин, окажись она здесь, хватил бы удар.
Развелись они по обоюдному желанию – оба всей душой рвались прочь из западни, в которую превратился их брак, – однако в последнее время Хант не раз ловил себя на мыслях об Эйлин, о жизни с ней и без нее, и пытался строить планы на будущее. Для начала он решил, что в Южной Калифорнии оставаться не хочет. Здесь ничто не держало. Из «Боинга» его месяц назад сократили, новую работу найти не удалось. Дом в пригороде отошел Эйлин, а Хант снял квартиру на углу Сил-Бич и Уэстминстер. Сейчас он был свободен, как никогда, – и, наверное, как никогда больше свободен не будет.
