Как и сто лет назад трется колесами о рельсы первый утренний трамвай, уходящий за пожарную каланчу на разворот. По проспекту рядком идут поливальные машины. К церкви, похожей остроконечными куполами на католическую, потянулись люди… «Только рассвело, а народу – полный город», – думает Полина, стоя у кухонного окна.
Жизнь течет, как и раньше, много лет назад, когда они с мужем получили эту двухкомнатную квартиру на шестом этаже престижного дома. Разница лишь в том, что каланча стала «исторической», к ней теперь возят на экскурсию не доспавших на вокзалах пассажиров. Да рядом с ее домом воздвигли непонятное сооружение гигантских размеров: то ли в небо устремилась подраненная хищная птица, не сумевшая взлететь даже на сотню метров, то ли коршун, рухнув с высоты, решил разбиться на площади у метро.
А главное – погиб ее муж… На автомобиле.
…20 лет прошло, а Полина до сих пор не может спать по ночам. Во сне ей кажется, что мелодично звенят пружины каркасного матраса, и что муж, как всегда, осторожно, чтобы не дай Бог, не разбудить ее, встает с постели… Он рано просыпался: то ли потому, что был старше ее почти на 10 лет, то ли ему нравилось в утренней тишине читать свои финансовые бумаги…
Павел, так звали мужа, был красавцем, девчонки-подруги Полины называли его гоголевским Ноздревым. Он невероятно был похож на актера МХАТ, исполнявшего эту роль в известном фильме. Только в отличие от курчавого кинематографического героя его никто, ни разу не видели не только пьяным, даже выпивши.
Для всех коллег по работе – загадка: почему он до сих пор не женат? 30 с гаком, живет с мамой, добросовестно отдает ей зарплату. Он очень любил участвовать в дискуссиях журнала «Бухгалтер». Потом журнал со своей заметкой показывал близким знакомым: друзей у него не было. Он никогда не повышал голоса, любил рано приезжать на работу. Поэтому с Полиной происходил вечный спор, который разрешился не в ее пользу: после рождения первой дочери – Галины она взяла отпуск по уходу за ребенком.
…Полина, мало-помалу, привыкла, что мужа нет (ужас, целую жизнь прожила – одна!). К тому же, вряд ли теперь она уже вспомнит: целовал ли он ее спящую, уходя на работу по субботам? Но все эти годы после его гибели бессменным оставалось одно: спала она урывками, все время ожидая перезвона мятежных пружин на матрасе…
