Противно верещала сигнализация. Ей
вторил вежливый синтетический голос искусственного интеллекта, или
в простонародье – искина, аварийной подсистемы: – «Внимание.
Разгерметизация». Голос был мужской и сейчас своим неживым
спокойствием только раздражал. Он напоминал о приближающейся
смерти, и от этого голова болела даже больше, чем от постепенно
падающего в отсеке давления. И так уже пальцы немели от холода.
Я вздохнул и оглядел наш модуль. По
тесноте помещения были разбросаны вещи. В углу тихо плакала наш
штатный астрофизик Лена. Она плакала и от боли в сломанной руке, и
от безвыходности сложившегося положения, никому не хотелось
умирать, особенно если ты пожить в свои двадцать с копеечками не
успел. Напротив меня сидел и молча смотрел в потолок навигатор
Вячеслав. На полу без сознания лежал врач – при падении его сильно
приложило о стенку, отчего на металлопластиковой дверце шкафа
осталась вмятина, сдобренная размазанными кровавыми пятнами. Итого,
нас четверо. Остальные, без сомнений, погибли, и удивительно, что
мы сами ещё живы.
Наш корабль не был предназначен для
планетарных полётов и немудрено, что искривитель пространства,
издали похожий на огромную шляпку гриба, оторвался от корпуса в
верхних слоях сильно разряженной атмосферы этой злосчастной планеты
и кувыркаясь рухнул в доброй сотне километров от нас. Нижняя же
часть корабля, где находились каюты, маршевые двигатели и реактор,
превратилась в фарш из металла пластика при ударе о поверхность. В
треснутый иллюминатор отчётливо наблюдались её исковерканные
остатки. Остальные двадцать членов нашего экипажа лежали там же.
Нет, тел их не видно, но нетрудно было догадаться, в каком они
сейчас виде. Вряд ли сохранились лучше, чем жилые модули и
двигатель, став частью этого месива. А вот пожара на месте падения
не было, да и где ему взяться? Атмосфера, разряженная в восемьдесят
раз против Земной, не содержала кислорода, лишь гелий с примесью
азота, метана и угарного газа, испаряющихся с поверхностного льда
под действием излучения родных звёзд.
«Внимание. Разгерметизация».
Я встал и осторожно, чтоб не
наступить на доктора, подошёл к переборке, в которой была
техническая ниша, открыл дверцу и прошёлся взглядом по датчикам.
Аварийная сеть питания, автономно устроенная для каждого отсека,
ещё пыхтела, заставляя работать дежурное освещение и простейшую
автоматику. А вот система жизнеобеспечения не пережила падения, и
потихоньку утекающий воздух больше не восполнялся. Если бы не визг
системы оповещения о неисправностях, то можно было бы услышать
тихий свист приближающейся смерти.
