Дорати с раздражением захлопнула книгу, твердо решив больше не читать сказки для взрослых, и быстро засобиралась на работу. Времени было еще достаточно, но ее не покидало ощущение, что нужно торопиться. Успеть куда-то, а куда – не могла вспомнить, и всё из-за того, что весь день провела за праздным чтением. «Тоже мне – драконы, принцессы; нашла, на что тратить драгоценные минуты скоротечной жизни», – ворчала на себя Дора.
Столько всего полезного и нужного можно было сделать за этот день: убрать в доме, навести порядок в вещах, приготовить поесть, и только по дороге в транспорте уделить книге запланированные 40 минут времени.
Но книга держала ее цепкими и когтистыми лапами своего главного героя – Дракона. Не давала провалиться в реальный мир, погрязнуть в пучине ежедневных дел и монотонных действий. Но как только книга закончилась, мощные лапы разжались, и позабытые дела приближались к ней со скоростью тропического урагана.
Кто-то внутри нее укоризненно морщился на грязную посуду, наспех заправленный диван и стираное белье, развешенное смятыми гроздьями по батареям. На пачку пельменей для мужа вместо полноценного ужина из трех блюд, а лучше из пяти, как и требуется от добросовестной хозяйки, проведшей целый день дома.
Выскочив на улицу, поняла, что дождь все сделал одинаково серым. Судя по лужам, он шел весь день, а она и не заметила. Еще один повод ущипнуть себя и вернуться в реальный мир.
«На автобус успела, хоть с этим я сегодня справилась. Есть, за что себя похвалить», – подумала Дора. Рядом сидел парнишка и набирал смс в телефоне. Её глаза, привыкшие лихорадочно читать, автоматически передали ей смысл слов: «Я тебя люблю, ты самое лучшее, что у меня есть».
«Хорошо, – подумалось ей, – хоть кого-то любят». Хотела уже отвернуться, как увидела, что он это сообщение отправляет рассылкой двум девушкам. У них были одинаковые имена. «Ну, хоть где-то он проявил постоянство».
Да, люди – не драконы, они не умеют любить вечно. А что такое наше человеческое вечно в глазах трехсотлетнего Дракона? Вот он полюбил девушку, прожил с ней 50, ну пусть 60 лет, она скончалась. Погоревал, в лучшем случае, лет 20, и люби себе на здоровье еще кого-нибудь, жизнь-то долгая. А девушке приятно – любил всю жизнь. Всю ее жизнь, а не свою.
