Если б я был рожден в день и год нулевой,
Когда небо зажглось Вифлеемской звездой,
А спустя 30 лет повстречал бы Тебя,
В Галилейской земле, в Иордане-реке,
Догадался ль б тогда, Сын, Отец, Дух Святой,
Что Создатель, которым повержена тьма,
А не просто бедняга, сошедший с ума,
Не обманщик искусный стоит предо мной?
Я бы стал верным воином Рима и гвоздь
Вбил в ладонь твою, царь Иудейский, пророк?
Кровь бы тихо сочилась в терновый венок,
И сжимал бы в руках то ли Вакх, то ль Бог
Виноградную гроздь.
Или все же, Спаситель, я был бы из тех,
Кто, три раза отрекшись, пошел за тобой,
Не к Голгофе, но Аппиевой тропой;
Принял смерть на кресте, только вниз головой,
Искупляя свой грех?
Вот я снова у гроба. Священник и мать
Произносят молитву, пытаясь принять
Смерть как перерожденье для жизни иной-
Из земли – к облакам, да к Господним рукам.
Голосят трое певчих – что ангелов рать,
Тихо плачет отец… Над Голгофой-горой
Божий сын наконец обретает покой,
Небеса безмятежны как водная гладь.
На иконе Твой Лик, время движется в спять
И стремится к нулю. Ты стоишь предо мной.
